— Что такое отмычка? — спросил я, выйдя вперед и слушая, как к нам осторожно крадутся вдалеке воины в пластинчатой броне, что оглашает каждый их шаг звоном. — Ты рассказывай, а я поищу пока.
— Лучше я, — заговорила Ария. — В нашем отряде отмычка ты, идущий впереди в самых опасных местах, и если что, ты сможешь выдержать опасный удар. Убить тебя, как я и задумывала, далеко не каждый монстр сможет. В башне ловушек что волос на твоей голове.
— Я лысый, — заметил я, чувствуя как напряжение в отряде начало уменьшаться. И хоть за Арией и следила пара глаз, а Махшуд не выпускал из руки свой метательный нож, сейчас мы единый отряд.
Мои глаза искали хотя бы одну мелочь, хоть одну зацепку, но огромный зал казался тупиковым. Огромная скала, наклонённая вертикально, на которой росли кристаллы рядами, словно зубы какого-то гигантского крокодила, никак не могла быть входом, но меня вдруг осенила догадка.
— Скала похожа на голову, — сказал я Арии, и она меня поняла с полуслова, словно сама прозрела, и стрелой сорвалась с места, пробежав прямо между рядами кристаллов и камней, вросших в землю.
— Вход в глотке! — прокричала Ария, коснувшись окровавленной рукой камня в месте, где должно быть горло. — За мной.
Камень впитал её кровь, я видел как начинает оживать камень, как в полости скалы вдруг открывается глаз. На камне начали проявляться чешуйки, а разбросанные по полу залы камни вдруг становились в ряды зубов. Махшуд и Сира уже стояли в пасти каменного, огромного крокодила, а я еще не сделал и шага, смотря на то, как люди сами прыгают в пасть чудовища.
— Рык! — окрикнула меня Ария. — Я приказываю!
— Дура! — прокричала Сира, ударив подругу кулаком под дых.
— Рык, иди сюда! — кричал Махшуд. — Двигай задницей!
Они уже стояли внутри рта каменной твари, а я же со стороны видел, как оживает камень, как неживое становится живым. Как появляются огромные, когтистые лапы рептилии, как кристаллические зубы превращаются в белые зубы монстра, и как камень, на котором стоит мой отряд, превращается в алый, огромный язык.
— Скорее! Ловите гиганта! — закричал кто-то позади меня. — Пока они не спустились на второй этаж!
Ловушка! — кричал мой разум. Это пасть монстра! — видели мои глаза, но собрав волю в кулак, я побежал вперед.
— Гра-а-а-а-а! — кричал я, размахиваясь топором и надеясь не быть сожранным. И открытая пасть ринулась на меня, в одно мгновение проглотив Махшуда, Сиру и Арию. Я от ужаса увиденного метнул в горло каменного зверя топор.
Пасть закрылась за мной, сомкнулись зубы и я в ужасе схватился за один из зубов. Огромная голова вздернулась вверх, силясь проглотить меня, и я завис над горлом. Алый, огромный язык ударил по мне снизу, припечатав к небу огромного крокодила, на мгновение оглушив и заставив разжать руку с зуба. И я медленно покатился к зияющей дыре, то ли ко второму этажу башни, то ли в желудок огромного монстра.
— Сука! — заорал я в ужасе, видя пищевод твари.
Глава 10
Леденящий ужас сводил меня с ума, я чувствовал склизкие стенки пищевода и словно обезумел, пытаясь спастись и не попасть в желудок. Орал, хватался за стенки, слал проклятия и прощался со своей жизнью, и вот когда закончился пищевод, я полетел в свободном падении вниз. Желудок — пронеслось в моей голове, но страшный удар, что едва не переломал мне ноги, заставил изменить мое мнение. Нет, это все же камень. И я растянулся на нем, пытаясь унять страх. Как же было страшно, когда меня заживо глотали, а сейчас меня окружала тьма, и я даже не понимал где я, но, слава богам, не в желудке. И вот внезапно, без предупреждения, мои губы ощутили чужие губы, что прильнули ко мне, сладкие, но до ужаса ледяные, будто уста мертвеца. От страха я схватился за свои ножи, но это оказалась Сира, которую я не мог видеть из-за кромешной тьмы вокруг. Она же мне и помогла подняться на ноги когда разорвала сладостный поцелуй.
— Тише, Рык, тише, — шептала мне Сира, которую еще мгновение назад я чуть не порубил на куски, — Тут нельзя шуметь. Шагай аккуратно, повсюду вода.
Я не произнес ни слова, хоть и хотелось орать во всю глотку, надо было сперва понять где я оказался. Тьма постепенно начинала рассеиваться, глаза привыкали к низкой освещенности, но я все равно ничего не видел дальше двух метров. Меня держали за руку ледяные ладони Сиры, а где-то по близости доносились хлопки по воде, словно что-то тяжелое передвигалось в этом неглубоком водоеме. Вдали замигал свет, и я увидел, как засияла холодным светом ладонь ледяной ведьмы, что замигала в ответ далекому свету. Через несколько ударов сердца ее ладонь погасла и вновь наступила кромешная тьма.