— Махшуд был прав, сила не сразу видна её обладателю, — проговорил я.
Внутренний совет проходчиков, пока мы знакомились с Харией под защитой ледяной стены, раскрыл всем проходчикам, как именно используют отмычек. Их либо подчиняют магией крови, либо они по своему решению выполняют то, для чего и были спущены в башню. Вот она, стратегия победителей, спускаешься в башню и правдами, ложью, силой, угрозами, да плевать как, но объединяешь вокруг себя проходчиков и выбираешь из них смертников. И так до самого конца, конечно, не стоило забывать и о тайном правиле, о котором еще в зале совета на нулевом этаже обмолвился Саиди. Но он сказал не всю правду, что была сокрыта в его словах за ширмой лжи.
— Сила печати достанется убийце носителя печати, — проговорил Хурам когда Хария намотала на свой кулак кишки этого, как он верил, будущего советника самого императора. — Но действует это только внутри группы. Убей друзей, соратников и получишь великую силу.
Каждый проходчик, что вышел из башни, набивает на себе магическую татуировку под крики одобрения своих друзей, что прошли всю башню спина к спине. Набил себе черную татуировку и Хурам, его отряд в прошлом должен был пройти двадцать этажей, у него же на груди была выбито змеевидная цифра «пять».
— У Харона семьдесят пять, — прошептал измученный Хурам. — Я видел его цифру здесь, из башни он вышел один, никто из его отряда в прошлом возвращении из башни не выжил. Как поговаривали, он их сам убил, а я не верил…
— Хария, хватит! — рявкнул тогда я, не выдержав истерзанного тела и приготовился нанести смертельный удар.
— А зеркало соврало, — прошептал мертвец. — Не стать мне советником императора, ведь так?
— Нет, Хурам, зеркало никогда не лжет. В зеркале вас и не было, — ответил я ему и опустил двуручный меч на страдальца.
Информации от Хурама было море, он знал о башне намного больше, чем говорилось в книгах или слухах и легендах. Сила печатей имела свойство накапливаться, и если верить Хураму, Харон мог пройти башню без проблем, если только он не будет идти впереди всех. Этажи подстраиваются под тех, кто идет первым, чем сильнее входящий, тем сложнее и этаж, потому нельзя идти сильнейшему первым, таково негласное правило. В этом и кроется причина того, что всегда используют слабейших, а именно отмычек, им не дают запитывать печати для того, чтобы этажи не стали сложнее.
В отряд назад нас не примут, мы прямая им угроза, и есть вероятность того, что мы их уничтожим, в равном бою. Вот только этому помешает Харон, его истинная сила нам была не известна, но Хурам, утверждал, что его сила также безгранична, как и власть над проходчиками, они просто не могут ослушаться его приказов.
— Ну вообще-то могут, но всего лишь один раз, — усмехнулся я своим мыслям, чувствуя как мои органы пришли в норму и как руки перестало сводить судорогами. — Пятьдесят семь печатей.
Тихо проговорил я, поправляя шкуру на Сире, которая уткнулась в мою штанину носиком и тихо сопела. Пятьдесят четыре у меня, пятьдесят четыре у неё, пятьдесят четыре у Махшуда, и по столько же у Арии и Харии.
— Всего двести семьдесят печатей, — тихо прошептал я в шоке от осознания того, насколько это огромная сила. Сейчас я был монстром по сравнению с простым, пусть и тренированным всю жизнь человеком. Если же я еще и заберу жизни моих соратников…
— Нет, — твёрдо проговорил я. — Я на такое не способен. Я не хочу быть способным на такое, пусть даже ради силы.
Только не после всего, через что я прошел вместе с ними. Мы прошли плечом к плечу и огонь и воду, и кислотные озеры. А тот этаж, где на нас напали те твари, пытались нами управлять, и Сира напала на меня сзади, пытаясь прикончить своим копьем… Мне еще долго будут сниться в кошмарах её безжизненные глаза и копье в моем боку, та рана до сих пор не зажила.
— Убей их, убей, — говорил мой голос в моей же голове в тот момент, когда я вытаскивая из себя окровавленное копьё подруги.
Такое сложно забыть, как и момент, когда огромная змея проглотила меня и я не мог выбраться оттуда. Ария в тот момент занималась устойчивой к магии головой змеи, а Махшуд, Хария, и Сира пытались найти меня в огромном теле змеи. Потом вытащили и еле вылечили. Ух, и дал я потом той чешуйчатой твари оторваться, на куски резал, живьем грыз!
— А если они? — осенила меня мысль. — Вдруг их соблазнит это могущество? Кто откажется от того чтобы стать сильнейшим! Как никак двести семьдесят печатей на кону.
Сира точно нет предаст, а вот Хария… Она пошла в башню за силой, ей не быть хорошим лекарем, так ей сказал учитель. Знаний много, но вот дар… Нет его почти, только упорством, только знаниями она могла конкурировать с другими целителями, и все же сильным магом жизни ей не стать. Была только одна возможность — башня.