От тёплых слов сержанта, от ощущения - гора с плеч - в глазах и в носу подозрительно защипало. Мишка наклонился, будто поправить заправленную в сапог штанину. Через несколько секунд, выпрямившись, увидел Рэма в противоположном углу двора, под навесом, где стояли лошади.
Сержант ласково трепал по шее крупного коня, со шкурой такой же огненной масти, как его волосы, с характерной горбоносой головой и белой проточиной на лбу. "Дончак, красивый! Жаль, мы - пехота, нам не положено. Хотя, нет. Это Рэму хорошо, а я на такого только с забора влезу", - с лёгкой завистью подумал Мишка. Несколько мгновений стоял, любуясь на двоих рыжих: своего бравого командира и коня, который уже почти не хромал на правую переднюю ногу. "Вот бы картину с них нарисовать!". Но рисовать Мишка не умел. Просто отложил увиденное в памяти, отвернулся и пошёл располагаться в дом. Там его ждали свои.
***
- Жор, у тебя бумага на самокрутки есть? Поделись чуток, а?
- Чем клянчить, сходил бы ты, Мишка, в гости к третьему отделению. У них в доме целая библиотека, - одессит потряс в воздухе растрёпанным учебником арифметики. - Только иди скорее, пока они сами всю не скурили.
Рэм смерил обоих солдат таким взглядом, что будь они молоком - точно скисли бы, но вслух ничего не сказал. Сержант не курил принципиально, и приучил своих бойцов не "смолить" рядом с собой. А библиотеку, обречённую смешаться с махорочным дымом, Мишке самому стало жаль до стиснутых кулаков. Едва представил себе, как кто-то дерёт на самокрутки книги бабы Шуры - подхватился и рванул в соседний дом. Пришёл обратно со стопкой выше головы. Сгрузил в свободном углу, перечитал заголовки на корешках, вытащил одну книжку, заботливо стёр пыль с переплёта, раскрыл...
- На всех набрал? Молодец!
- Нет, себе.
- Мишка, контуженный, рано из санбата отпустили? Тут всему отделению на пару месяцев. Куда тебе столько?
- Варвары, я их читать буду! Если кто-нибудь хорошо попросит - вслух, с выражением.
- Ты нос-то не задирай, интеллигент! Все тут грамотные. Советскую школу заканчивали, не церковно-приходскую, - взъелся на Мишку один из старших товарищей. Особый упор на слове "советскую", недобрый огонёк в глазах - маленький солдат решил не продолжать перепалку. Лишь огрызнулся:
- Сам ты, Стас, интеллигент! Мы, Сошкины, потомственные пролетарии!
С Шаниными, роднёй матери, всё было не так просто, но поминать о том сейчас - лишнее. Мишка украдкой вздохнул, опёрся спиной об угол печи и погрузился в книгу. Десяток страниц в начале какая-то зараза успела выдрать. Однако через несколько секунд ровные ряды букв слились в видение штормового океана, где волны швыряли, как хотели, бриг со сломанными мачтами. Мишка никогда не видел моря, не попадал в шторм. Однако чуял солёные брызги на лице, задыхался от злого ветра, вцепившись в рукояти штурвала вместе с героем ...
- Эй, Сошкин! Кончай угол подпирать, протопи избу! - видение растаяло, Мишка неохотно закрыл книгу и отправился за дровами.
На пару с Васькой из четвёртого отделения быстро попилили сухие плахи - потолок разбитого бомбёжкой дома - на короткие куски. Принёс, затопил, отрегулировал поддувало и вьюшку. Книга - на коленях. Одним глазком - туда, вторым - в багровый зев печи. Вспомнил, как батька давал за такие дела по загривку, а мать вздыхала: "Да пусть читает! Может, образованным человеком вырастет". Вспомнил - закручинился. Пиратская история, лихо закрученная на пожелтевших страницах, перестала казаться увлекательной.
Печка больше пока не требовала присмотра. Мишка хлопнул по карману, проверяя кисет, и вышел во двор покурить. Но горький дым отчаянно драл горло, а облегчения не приносил: "Хоть бросай курево совсем, по примеру сержанта". Серый пасмурный свет, серая, никак она развеется, пелена в глазах - и невнятное тоскливое предчувствие. Мишка затушил недокуренную самокрутку, бережно спрятал и побрёл по улице, куда ноги несли. Очень хотелось найти Рэма: поговорить с глазу на глаз. Рассказать, как вчера его отловил Слизень...
После очередной, с трудом отбитой немецкой атаки, Рэм сгоряча ответил на вопрос, не видали ли замполита: "Нет, наш Слизень опять заполз в какую-то щель". Раз сказал, будто припечатал. Прозвище прилипло накрепко. Лишь бы вслух так не обозвать, да в глаза!
Короче, Слизень отловил Мишку и завёл разговор про Рэма:
- Не очевидно ли вам, боец Сошкин, что ваш командир что-то скрывает! По виду - коммунист, советский человек, младший сержант Красной армии. А на деле он - шпион, которого надо поскорее вывести на чистую воду и обезвредить. Ваш долг, боец Сошкин, наблюдать за вражеским элементом и при малейших странностях в его поведении донести куда следует.