— Поднимутся на подвиг, комбат! Ты замечал, слово подвиг как бы из двух состоит: по — двиг. Двигать, двинуться, двинуть. Двинуть себя, батальон, дивизию, войска…
…В середине мая 1944 года вернулась с Волги Онежская военная флотилия. 16 июня 31-й батальон перешёл в её оперативное подчинение. Все понимали — скоро начнётся.
Командующий флотилией Неон Васильевич Антонов сердечно приветствовал Молчанова в опрятной кают-компании. За столом сидели: тактичный, подтянутый Лощаков — начальник политотдела флотилии, добрый, неторопливый Крохин — командир дивизиона бронекатеров, чуть позже пришёл строгий внешне Рождественский — начальник связи. Здесь же были и другие офицеры, некоторых из них Молчанов не знал.
Комбата расспрашивали о прошедшей зимовке, затем разговор зашёл о боевых делах флотилии. Без бахвальства, без суеты говорили о сделанном, о том, что тридцать шесть боевых кораблей флотилии стали грозной силой на Онежском озере. Они вели артиллерийскую разведку, подавляли огнём береговые батареи врага, громили суда противника, под покровом ночи, в шторм, в непогоду умело высаживали наши разведывательные группы во вражеский тыл, конвоировали грузовые суда, перевозили воинские подразделения, боеприпасы, продукты.
— А теперь, — сказал весело Антонов, — будем десант высаживать. Так-то, дорогие наши морячки-пехотинцы. Будет и на нашей улице праздник.
И затем конкретно, по-деловому он повёл разговор о том, что буквально начиная с завтрашнего дня необходимо приступить к подготовке к десантным операциям.
Определили место тренировок — Тудозеро. Молчанов понимал: за короткое время нужно будет изменить привычки людей, нужно, учитывая психику поведения человека на воде, выработать у десантников быстроту, натиск, преодолеть барьер страха. Одно дело вести бой из своего окопа, другое — броситься в холодную воду и на виду у врага, под сокрушительным огнём его пулемётов рваться к берегу, который наверняка заминирован, крушить оборону, идти врукопашную. Антонов согласился: усиленные тренировки — сейчас главное.
Назавтра они со своими штабами наблюдали за посадкой 1-й роты на корабли и её высадкой на берег. Опасения Молчанова подтвердились — морские пехотинцы действовали скованно, неумело.
— Надо обкатывать, тренировать, максимально приближая учёбу к боевой обстановке, — рассерженно басил Антонов.
— Наши тоже не лучше, — вставил начальник штаба флотилии Зыбайло. — Два катера на мель наскочили, у третьего двигатель отказал.
— Завтра вечером проведём во всех ротах партийные и комсомольские собрания, — сказал Молчанов. — Произошло то, чего и следовало ожидать, — не успев приобрести, мы забыли навыки морской пехоты. Надо растормошить людей, обратиться к их сердцам и умам, внушить каждому, что умение и напор будут решать успех боя. Мы с Зайцевым разговаривали сегодня со многими бойцами — все заверяют: завтра будет лучше.
С раннего утра до позднего вечера роты в полной боевой выкладке бросались по трапам на корабли, в считанные секунды занимали назначенные места. Катера шли в Тудозеро, затем под прикрытием дымовых завес неслись к берегу, резко замедляли ход, и по сигнальной ракете десантники прыгали в холодную воду, устремлялись к суше, занимали оборону. С каждым днём получалось всё лучше.
…Готовилось большое наступление. Воплощались в жизнь тщательно разработанные планы командования Карельского фронта. Сначала нужно было форсировать Свирь, затем очистить от захватчиков Мурманскую железную дорогу от Лодейного Поля до станции Масельгская, освободить Петрозаводск, Олонец, Медвежьегорск…
Первыми наносили удар войска Ленинградского фронта на Карельском перешейке. На юге республики, на Свири, вступала в сраженье 7-я, на севере — 32-я армии Карельского фронта. Огромные клинья, при поддержке десанта моряков на Ладоге, должны будут сомкнуться у самой государственной границы. Группировке противника грозило окружение. Поэтому как только заговорили наши пушки, как только началось это огромное наступление по освобождению Южной Карелии, вражеские части стали откатываться на запад. Таким образом, решение задач, поставленных перед Онежской военной флотилией и 31-м батальоном морской пехоты, значительно облегчалось. Но в те июньские дни ещё невозможно было предвидеть стремительного бегства неприятеля с побережья Онежского озера, и десантники готовились к серьёзным, кровавым боям.
Антонов, Лощаков, Зыбайло, Крохин, Ельников, Молчанов, Никулин, назначенный командиром высадки десанта, проигрывали на карте разные варианты высадки десанта и его боевого обеспечения. Придерживаясь указаний штаба фронта, единогласно решили, что идти прямо на Петрозаводск — наиболее неприемлемый вариант. Залив может быть заминирован, да и город расположен на высоте — это выгодно противнику. Сошлись на том, что десант нужно высаживать перед Петрозаводском. Наметили три пункта — Щелейки, Каскесручей, Деревянное. Задача: перерезать коммуникации — сначала шоссе, затем железную дорогу — и уничтожить отступающего врага. Следующий вопрос: высаживать весь батальон или одну-две роты? Решили — весь. Это будет грозная сила. Пришли к выводу, что нужна будет поддержка авиации, и прежде всего разведка с воздуха.