— Алексей и Анатолий — вам четвертый, — продолжил майор, и мы с Толиком кивнули друг другу.
— Игорь Валентинович… — майор сделал паузу, — вам пятый.
Игорь, услышав, что ему придется жить одному, заметно погрустнел. Его плечи поникли, а на лице появилось выражение обиды, как у ребенка, которого не взяли играть. Подхватил свои вещи и направился к своему домику. Уже у входа он обернулся и крикнул:
— Заходите в гости! Нинель я вас жду…
Мы с Толиком тоже направились к своему домику. По пути я заметил, как несколько охранников внимательно следят за нами, их руки лежали на кобурах пистолетов. Это напоминание о нашем статусе «особо важных ученых» (читай: почетных заключенных) заставило меня поежиться.
Наш домик оказался маленьким, но на удивление уютным. Две кровати, застеленные свежим бельем, письменный стол у окна, шкаф и даже маленький телевизор в углу. На стенах висели картины с пейзажами.
— Ну что, обживаемся? — спросил Толик, бросая свой рюкзак на кровать у окна.
Я кивнул, осматриваясь:
— Да, вроде ничего. Почти как в пионерлагере, только с колючей проволокой и постоянным наблюдением.
Толик хмыкнул:
— И с более серьезными вожатыми. Видел, как они на нас смотрят?
Я подошел к окну. Отсюда открывался вид на лес за забором. Красивый, манящий и такой недоступный. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки розового и оранжевого.
— Как думаешь, у нас получится? — спросил я, не отрывая взгляда от леса.
— Должно получиться, — ответил Толик, подходя ко мне. — У нас просто нет другого выбора.
Вдруг я почувствовал странное головокружение. Комната начала плыть перед глазами, а в ушах зазвенело, словно кто-то настраивал радио прямо в моей голове. Я попытался ухватиться за подоконник, но руки словно не слушались. Паника начала подниматься изнутри, сердце забилось как сумасшедшее.
— Толик, — позвал я, но голос прозвучал глухо, будто издалека, словно я кричал из-под толщи воды. — Что-то не так. Я… я чувствую себя странно.
А потом я услышал их. Мысли. Но не мои. Нет, я с ужасом осознал, что слышу мысли Алексея, настоящего хозяина этого тела. Они начали просачиваться в мое сознание, сначала тихо, почти неразличимо, но постепенно становясь все громче и отчетливее, как радиопередача, набирающая силу.
— Что происходит? Где я? Кто ты? Ты угнал мое тело? — эти мысли, полные растерянности и нарастающего гнева, эхом отдавались в моей голове.
— Эй, полегче, — мысленно ответил я. — Я тут, между прочим, важную миссию выполняю. Твое тело мне нужнее!
— Да ты охренел?! — возмутился Алексей. — Это МОЕ тело! Я его, можно сказать, с рождения растил! А ты кто такой вообще?
— Я? Я из будущего, спасаю мир. И поверь, тебе лучше позволить мне закончить начатое.
— Будущее, значит? А не пошло бы оно куда подальше? Я в своем настоящем неплохо жил!
Я почувствовал, как меня охватывает паника. Наше — нет, не наше, а Лешино — сердце забилось с удвоенной силой. Комната вокруг начала расплываться, теряя четкость очертаний, словно кто-то размывал акварельный рисунок. Каждый вдох давался с трудом.
Толик бросился ко мне.
— Что с вами там происходит? — его голос доносился как будто издалека, но в нем слышалось странное спокойствие. — Какого хрена вы там устроили?
— Ты… ты слышишь нас обоих? — удивился я. — Слышишь наши мысли?
Толик кивнул:
— Да, слышу. И, кажется, у тебя проблемы. Эй! Лёх… Ваня! Давай борись, выпихивай его! Будущее еще неопределенно, сегодня же все исправим.
— Что происходит? — мысленно спросил я, чувствуя, как моё присутствие в теле Алексея становится всё более шатким.
Толик нахмурился.
— Твоё сознание пропадает, потому что вероятность того, что ты исчезнешь в будущем, резко усилилась.
— Но почему? — возмутился я, чувствуя, как паника накрывает меня с новой силой. — Второй я из будущего еще жив!
— Это связано с квантовой природой реальности, — начал объяснять Толик. — Согласно многомировой интерпретации квантовой механики, все возможные альтернативные истории и будущие существуют одновременно. Но то, что мы воспринимаем как реальность, определяется вероятностями этих альтернатив.
Он сделал паузу, словно подбирая слова.
— Когда вероятность одного из вариантов будущего становится достаточно высокой, она начинает влиять на настоящее. — В твоем случае, вероятность будущего, где ты исчезаешь, стала настолько высока, что начала материализовываться прямо сейчас. Но, возможно, ты его сможешь задавить силой духа… ну там, авторитетом например… заключи сделку… Но, если исчезнешь знай Вован ты стал мне другом!