Однако, если коридор закрыт, прибор автоматически переключался на прием обычных радиосигналов нашего времени. Эта особенность превращала его в идеальное шпионское устройство — компактное, незаметное и невероятно эффективное. Мы могли прослушивать переговоры военных, перехватывать секретные сообщения.
Дни сливались в одну бесконечную череду расчётов, паяния микросхем и споров с Я-2. Этот юнец, горячая копия меня самого, то рвался домой, то клялся остаться, пока мы не найдём все проекты «Эфир». Его энтузиазм раздражал и в то же время заставлял двигаться вперёд, словно назойливый будильник, который не даёт заснуть.
И вот настал день, когда приборы были готовы. Мы собрались в лаборатории, глядя на два идентичных устройства, лежащих на столе.
— Давайте проверим, что будет, если его активировать! — выдохнул Игорь.
Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это был момент истины. Либо мы сделали все правильно, либо… что ж, об альтернативе думать не хотелось. Я-2 мне уже порядком надоел и его нужно было отправить домой! Иначе… я исчезну и это вопрос времени.
— Погодите, — сказал я, поднимая руку. — Давайте сначала проведем все проверки. Мы не знаем, какой эффект может вызвать активация.
Игорь нетерпеливо кивнул, но согласился. Мы начали методично проверять все системы, я диктовал параметры, а Наталья (которая сама уже стала почти ученым) записывала их в журнал. Воздух наполнился техническими терминами и цифрами.
Когда все проверки были завершены, мы собрались вокруг стола. Я взял один из приборов и закрепил его на запястье.
— Ну что, товарищи, — сказал я, пытаясь скрыть нервозность за напускной бравадой, — кто готов заглянуть в будущее? Вдруг помимо нас есть путешественники о которых мы и не догадываемся! Возьмём, да и занырнем в чужой туннель.
Я нажал кнопку активации. На мгновение ничего не происходило, и я уже начал думать, что мы где-то ошиблись. Но вдруг прибор ожил. Маленький экран засветился, и из динамика послышалось шипение и потрескивание.
— Это работает! — воскликнула Наталья.
Мы затаили дыхание, вслушиваясь в звуки, доносящиеся из прибора. Сначала это был просто шум, но постепенно сквозь него начали пробиваться голоса.
«…Пост три, доложите обстановку,» — раздался вдруг четкий мужской голос.
«Пост три, все спокойно. Объект под наблюдением,» — ответил другой.
Мы переглянулись. Это была переговоры охраны нашего городка!
— Мы влезли в их частоту, — прошептал Игорь, его лицо побледнело. — Нужно немедленно перенастроить…
Но я жестом остановил его. Сквозь шум и треск прорывался другой сигнал — ритмичный, повторяющийся.
— Тихо! Это морзянка? — спросил я, хватая карандаш и начиная быстро записывать точки и тире.
Комната погрузилась в напряженную тишину, нарушаемую лишь звуками морзе и скрипом карандаша по бумаге. Когда сигнал прекратился, я поднял глаза от листка.
— Что там? — спросил Я-2, наклоняясь ближе.
Я открыл рот, чтобы ответить, но внезапно заметил, как Нинель, стоявшая рядом с нами у стола, едва заметно вздрогнула. Её глаза на мгновение расширились, а пальцы, сжимавшие чашку с чаем, побелели от напряжения. Это длилось лишь долю секунды, но я успел уловить эту перемену.
Наталья, не обращая внимания на реакцию Нинель, уже склонилась над листком с записями.
— Давайте расшифруем, — сказала она, быстро водя пальцем по строчкам. — Тут что-то необычное…
Нинель подалась вперед.
— Может, не стоит? — произнесла она. — Вдруг это какие-то секретные военные переговоры?
Но Наталья уже хмурилась, вглядываясь в символы. Внезапно она резко выпрямилась, её лицо побледнело.
— Постойте-ка, — пробормотала она. — Это не обычная морзянка. Здесь использована модификация кода Абта.
Я наклонился ближе, пытаясь разглядеть то, что увидела Наталья.
— Код Абта? Что это? — спросил я.
Наталья понизила голос, словно боясь, что нас могут подслушать:
Это немецкая система шифрования, основанная на морзе, но с заменой некоторых букв и добавлением ложных сигналов. Её изобрели во время Второй мировой войны. Но я изучала старые шифры и… — она сделала паузу, глубоко вздохнув, — …это определенно он. Его практически невозможно отличить от обычного морзе, если не знать, что искать.
В этот момент чашка в руках Нинель дрогнула, и горячий чай выплеснулся на стол, стремительно приближаясь к листку с записями.