— Мутанты, да? Подвальники? Я приказал пока не рубить ваши деревья, Эвдианем милостив. Где был найден экипаж? Я забираю его. Вы, незаконно живущие, будете служить мне и со временем получите звания из милости живущих. Если научитесь сгибаться. — Он щелкнул пальцами, и в отдалении возник Битый. — Кто из вас ударил из моей милости живущего?
— Эвдианем, — ответил капитан, — твой человек стрелял в нашего товарища, хотя мы ему ничем не угрожали.
— Вы — незаконно живущие…
— Нет! — теряя терпение, перебил капитан. — Нет, Эвдианем, всякая жизнь законна, тем более жизнь человека!
Мертвая пауза после этих слов, казалось, не имела конца. Капитан же и нарушил молчание, пожалев Эвдианема, который пытался и не мог сделать выдоха, только синел.
— Впрочем, у вас свои законы, у нас свои. Но мы в людей не стреляем, и нет у нас из милости живущих.
— Свои законы… — прошептал наконец Эвдианем, искажаясь в лице. — Что значит «свои законы»? Как это?
— Если Эвдианем помолчит, — совсем потерял почтительность капитан, — то мы расскажем ему…
И так как нас больше не перебивали, капитан коротко, но ясно изложил, почему и как мы сюда попали. Сказать, что Эвдианем был сущим дубом, я не могу. Главное он-таки уразумел, но убедили его не столько слова, сколько, думаю, манера нашего поведения. Непостижимая для него независимость, за которой, конечно же, должна была стоять и непобедимая сила. Впрочем, так оно и было.
— Значит, оттуда? — Он ткнул пальцем в небо.
— Естественно, откуда же еще?
— М-да, теперь мне все понятно… — И Эвдианем согнулся. К чести его замечу: один раз, в спине. — И вода везде чистая? И воздух? И еды всем хватает? Как, вы говорите, планета называется?
— Наша? Земля.
— А мы вот, — Эвдианем хихикнул, — за каких-то сто лет половину лесов извели на газеты, в которых доказывали, что леса наши неистощимы. А вторую половину — тоже на газеты, в которых призывали беречь лес. Ну и еще на упаковку. Значит, оттуда? Ну, тогда приветствую вас на Эколе, богатые и могучие. Будьте моими гостями, и завтра мы посадим в вашу честь восемь, нет, шестнадцать деревьев. Я прощаю вас, нет, что я говорю, это вы простите из моей милости живущего, он принял вас за незаконников и исполнял закон.
И мы стали гостями Эвдианема. И стали жить во дворце, где нам отвели самые шикарные апартаменты и уже на второй день стали кормить отравленной пищей, поскольку Эвдианем мечтал захватить наш вездеход. Яд мы распознавали сразу, и я почти тут же синтезировал противоядие, смешивая лечебные коктейли в приносимой с собой посуде. Глупо это все было, и как-то за завтраком, на который пригласил нас Эвдианем, капитан, разглядывая медленно краснеющий кристалл индикатора ядов на перстне, так и сказал:
— Глупо это, Эвдианем. Разве тебе не ясно, что яды нас не берут? И за нами сила, понять которую ты не можешь. Я не говорю уже о звездолете, который всегда на орбите… Не принимай доброту за слабость.
Эвдианем смотрел сквозь капитана. Он успел привыкнуть к нам и больше не обращался со словами «богатые и могучие».
— Хорошо, травить мы вас не будем — это действительно глупо. Вы все равно в моей власти. Ну хотя бы сейчас. Подай я маленький знак, совсем маленький, — и ваши деревья будут срублены. — Он отодвинул бокал с синим вином. — Поэтому вам следует научиться сгибаться, глядишь, и деревья будут целы. Пока.
Мы уже знали, что «срубить дерево» означает убить. На Эколе было множество законов, но главный гласил: каждый живущий должен иметь свое дерево. Из милости живущие пользовались деревьями, принадлежащими Эвдианему. Незаконники деревьев не имели, и, следовательно, им нечем было дышать. Они, конечно, дышали, но, так сказать, контрабандно. Поэтому и подлежали уничтожению на законном, по мнению Эвдианема, основании.
— Вася, нам не верят, — шепнул капитан. — Мобилизуйся!
Вася нахмурился, сосредоточился и, лишенный румянца, бросил телекинетический взгляд окрест.
Это было подобно вихрю. Свободно стоящие предметы — вазы с цветами и плоские тазы с прозрачной водой, символ богатства, и светильники с пахучим маслом, расставленные на высоко подвешенных полках, — все это, разом опрокинутое, сметенное со своих мест, с грохотом посыпалось на пол. Сверкнув очами, Вася сбил корону с головы Эвдианема и под конец скрутил штопором карабин в руках вбежавшего телохранителя.
Бледный Эвдианем черными, без белков, глазами смотрел на закипевшее в бокале вино.