«Дорогой дневник!
Как бы я хотела сказать тебе, что счастлива в новом доме. Но не могу. Не ожидала, что он окажется таким темным и мрачным!
Подумать только — в первый же день мне на голову чуть не свалилась ветка, а потом на меня напали крысы!!! До сих пор страшно об этом подумать.
Код и кажется такой же расстроенной, как и я. Похоже, доволен только Джеймс.
Но что с него взять? Он радуется даже новому вкусу жвачки!
Через час после нашего прибытия приехали грузчики. Мы вместе распаковывали вещи до самого вечера. И вот теперь я лежу на кровати в своей огромной унылой комнате и пишу эти строки.
Пора признаться — я весь день думала про Рика. Стоило провести в Шедисайде всего один день, а я уже очень сильно по нему соскучилась.
Интересно, думает ли он обо мне? Я несколько раз порывалась поговорить с Коди о своих чувствах, но вовремя спохватывалась.
Не следует забывать, что Рик сначала встречался с ней. Сестра до сих пор дуется на меня за то, что я перехватила его. Но ведь у них было всего лишь одно свидание! И потом, Рик сам выбрал меня. Я вовсе не перехватывала его.
Бедная Коди! Надеюсь, здесь ей будет везти больше. Ей постоянно не везет, а она все сваливает на меня. Но что же я могу поделать?
Завтра мы отправимся в город, чтобы поискать работу на лето. Надеюсь, мне удастся найти что-нибудь замечательное! И Коди тоже».
Келли хотела написать что-то еще, но глаза слипались и устала рука. Она положила дневник на пол, погасила свет и накрылась одеялом.
Потолок заскрипел. Казалось, что дом рычит.
«Почему старые здания так себя ведут? — подумала девушка. — Может быть, для того, чтобы просто напугать жильцов? Но мне не страшно. Я слишком устала, чтобы пугаться».
Скрип повторился, и она раскрыла глаза.
Неужели на чердаке тоже есть крысы? Противные мохнатые крысы бегают прямо у нее над головой? А вдруг весь дом наполнен этими ужасными тварями?
Ладно, мистер Хенкерс завтра проверит чердак.
Чтобы забыть об этом скрипе, Келли заставила себя думать о Рике. А через несколько минут погрузилась в тяжелый сон.
— Ты собираешься отправиться на поиски работы в этом? — спросила мама.
— Но эти джинсы и тенниска совсем чистые, — возразила Келли, все еще пытаясь проснуться. — А остальную одежду мы еще не распаковали.
— Вряд ли тебе удастся произвести хорошее впечатление, — начала было мама, но папа оборвал ее:
— Келли выглядит нормально. И Коди тоже.
— Спасибо, — сказала та, зевая. На ней были белые джинсы и розовая майка. А короткие светлые волосы она перехватила черной лентой.
— На завтрак у нас только кукурузные хлопья, — объявила мама. — Сегодня схожу в магазин и куплю чего-нибудь еще. К тому же мы еще не достали кастрюлю, так что варить кашу не в чем.
— О лучшем и мечтать нельзя, — усмехнулась Келли.
— Переживешь, — откликнулась мама, ставя перед ней коробку с хлопьями.
— У меня ужасный вид, — пожаловалась Коди, глядя на свое отражение в тарелке. — Я долго не могла заснуть. Все время слышала какие-то ужасные звуки. Говорю вам, здесь есть привидения. Я это знаю!
— Я собираюсь найти сегодня замечательную работу, — заявила Келли, не обращая на нее внимания. — Работу, на которой встречу массу интересных людей, прославлюсь и разбогатею!
Родители рассмеялись.
— А я, наверное, устроюсь официанткой, — вздохнула Коди, по-прежнему глядя в тарелку.
— Неужели вы действительно близнецы? — спросил папа, взявшись за коробку с хлопьями. Он часто задавал этот вопрос.
— А где Джеймс? — поинтересовалась Келли.
— Еще не вставал, — ответила мама, садясь за стол. — Наверное, боится, что мы его тут же заставим работать.
— Так он может проспать целый день! — воскликнула Келли.
Некоторое время все молча жевали.
— Что нам нужно сделать прежде всего? — спросила мама, положив ложку.
— На кухне так холодно и сыро. Надо бы проветрить ее. Коди, открой окно.
— Нужно спилить вон то большое дерево. Тогда будет светлее, — пояснил папа.
Коди открыла окно, высунулась наружу, глубоко вдохнула свежий воздух и сообщила:
— День чудесный.
Келли снова уставилась в тарелку и вдруг услышала ужасный звук, как будто тяжелый нож вонзился в плаху.
— Мои руки! Мои руки! — донесся до нее голос сестры.
Глава 4
Мама первой подбежала к окну, за ней папа.
Крики Коди перешли в шепот, исполненный боли:
— Мои руки! Мои руки!