Я благодарю всех своих оксфордских соратников, но должен выразить особую признательность Марку Уиттоу, Кэтрин Холмс, Сирил и Марии Манго, Элизабет и Майклу Джеффрисам, Марку Лаукстерманну и Джеймсу Ховард-Джонсону, которые любезно поделились со мной своими мыслями и знаниями по истории XI–XII веков. Отдельно хотел бы поблагодарить Джонатана Шепарда, прочитавшего ту самую первую лекцию в Кембридже, которая пробудила во мне интерес к Византии, и оказавшего на меня большое влияние впоследствии. Я благодарю также своих студентов, магистрантов и коллег, с которыми мы говорили о Константинополе, Алексее Комнине и Крестовых походах на конференциях, которые затягивались до позднего вечера. Если мне не удалось воспользоваться их советами, то я могу всего лишь принести за это свои извинения.
Прекрасная Кэтрин Кларк убедила меня заново рассказать историю Первого крестового похода. Я не написал бы эту книгу без ее руководства и помощи ее потрясающих коллег из литературного агентства Felicity Bryan. Уилл Салкин из издательства The Bodley Head и Джойс Зельтцер из издательства Harvard University Press были всегда готовы прийти на помощь на протяжении всего периода написания книги. Конечно, я должен высказать свою благодарность Йоргу Хенсгену за то, что он задавал мне трудные вопросы. Это помогло мне сделать книгу лучше, чем она была бы в ином случае. Хлоэ Кэмпбелл стала моим ангелом-хранителем, ее терпение и советы были бесценны для меня. Я хотел бы также поблагодарить Энтони Хипписли, а также Мартина Любиковски за его карты. Не могу не выразить огромную признательность моим родителям, которые воодушевляли и поддерживали меня с тех пор, когда я был ребенком.
Однако больше всего я обязан моей жене Джессике, которая услышала о кочевниках, Византии и восточном Средиземноморье в тот же день, что и я, потому что я с волнением рассказал ей о новом мире, который открылся мне в то утро. Джессика терпеливо выслушала рассказ о том, что я нашел тему своей мечты, и, пока мы с ней наслаждались первой из множества чашек капучино в «Клаунсе»[2], убедила меня заниматься ей. Своей жене я и посвящаю эту книгу.
От автора
При транслитерации с греческого языка я не следовал единой норме – прежде всего потому, что считаю некорректным не использовать английские формы хорошо известных имен и названий. Конечно, это приводит к некоторым субъективным решениям, которые, я надеюсь, не собьют читателя с толку. Например, я использовал привычные общеизвестные географические названия Константинополь, Никея и Каппадокия, однако сделал выбор в пользу Диррахия[3], Фессалоники[4], Никомедии[5]. Что касается исторических персонажей, то я использовал имена Георгий, Исаак и Константин, но Алексиос, Никефорос, Палеологос и Комненос[6]. Западные имена даны в их современном виде, т. е. Вильям, а не Гильермус, и Роберт, а не Робертус. Турецкие имена приведены в соответствии с «Энциклопедией Ислама».
Там, где это возможно, я использовал английские переводы основных источников, а не отсылал читателей к оригинальным текстам. Это не всегда хорошо, потому что в некоторых случаях имеются прекрасные современные критические издания средневековых источников, которые со временем приведут к созданию лучших и более точных переводов, чем те, которые я цитировал. Тем не менее мне кажется более предпочтительным стремиться к некоторой последовательности в цитировании источников по имеющимся переводам, а не чередовать современные переводы одних источников с собственными переложениями. Как и в случае с именами, я очень надеюсь на то, что некоторый разнобой не лишит читателя удовольствия наслаждаться содержанием книги.
Введение
27 ноября 1095 года в городе Клермон в центральной Франции папа Урбан II встал, чтобы произнести одну из самых зажигательных проповедей в истории. Прежде чем объявить о намерении выступить перед паствой с обращением особой важности, Урбан II целую неделю вел церковный собор, на котором присутствовали двенадцать архиепископов, восемьдесят епископов и другие высокопоставленные представители духовенства. Папа решил произнести проповедь на близлежащем поле, а не с кафедры Клермонского собора, чтобы его смогли услышать все, кто собрался в ожидании выступления.
Окружающая обстановка выглядела очень впечатляюще. Папа со знанием дела выбрал место для проповеди – у подножья цепи потухших вулканов: вершина самого большого из покрытых лавой куполов, Пюи-де-Дом, была хорошо видна на расстоянии примерно семи километров. Когда в этот холодный день он начал свою проповедь, люди обратились в слух, стараясь не упустить ни одного слова понтифика: «Дорогие братья! Я, Урбан, папа римский и с дозволения Господа архипастырь всего мира, явился в этот момент крайней необходимости к вам, слугам Господа в этих краях, как провозвестник Божьего наставления»{1}.
6
В русском переводе мы будем все же использовать имена Алексей, Никифор, Палеолог и Комнин. –