Глава 4
На пороге колледжа меня ошарашили:
– Твоя Надя опять у директора!
Вот те на! Совсем чуть-чуть опоздал, даже пара ещё не началась. Неужели опять натворила что-то?
– А что случилось?
– Не знаем. Пришли из учебной части, позвали Никифорову к директору. А! Вон она идёт. Надь!
– Здорóво.
– Что случилось?
– Да ничего нового. Пошли в сторонке покурим.
– Какое покурим! Пятнадцать минут десятого уже.
– Не будет пары.
– Не будет?! Ты что, аудитории взорвала?
– Блин. Надо бы. Я вообще удивляюсь и на тебя, и главное, на отца твоего. У вас же денег куры не клюют, и чего он тебя в этот гадюшник отдал? Не мог разве в нормальное место учиться послать? Заграницу, например.
– Во-первых, здесь не такой плохой колледж, папа, как раз, специально узнавал – один из лучших. А во-вторых, он, конечно, может меня заграницу отправить, он и хотел, только я отказался.
– Ну и дурак. Между прочим, знаешь, кого я там встретила, у директора? Того заведующего, у которого истерила в кабинете на счёт больного, прикинь?
– Ещё не легче!
– Да не боись ты. Он по своим делам приходил, вроде бы, даже не узнал меня.
– А зачем вызывали-то?
– Предупредили. Малейший повод – сразу выкинут. Бумажку какую-то заставили подписывать. На психику давят, сволочи.
Первые две пары, оказывается, отменили в связи с торжественным собранием. Согнали всех учащихся в актовый зал. Я сначала не знал, что собрание торжественное, думаю, неужели Надю нашу при всём народе прорабатывать будут? Но, слава богу, совершенно другой повод нашёлся. Стали выступать ораторы. Сначала из нашей администрации: директор, заместитель по воспитательной работе, заместитель по учебной. Говорили, в основном, одно и то же: на какую благородную стезю мы вступаем, какая у нас гуманная будет профессия. Чтобы прониклись, особенно первокурсники, какой это требует самодисциплины и даже самоотречения, и пока к больным не допущены, ещё раз прикинули хорошенько, может быть, кое-кому стоит заранее отказаться и выбрать другой путь. В этом месте многие из наших девиц оглянулись на Надю, которая прошептала парочку ругательств. Потом нас всех заставили встать и повторить за директором слова клятвы Гиппократа. Потом второкурсники спели песню на латинском языке. А потом вышел представитель больничной администрации, по Надиному знаку, я понял, что как раз тот самый заведующий. Он почти то же повторил про медицинское благородство и братство, а потом зачитал благодарность колледжу от больницы за помощь в ликвидации последствий аварии. Особо отличившихся помощников стали вызывать на сцену, вручать грамоты. Вызывали второй, третий и четвертый курс, и мы с Надей уже стали перешёптываться о том, как бы улизнуть, не привлекая большого внимания. Вдруг заведующий этот громко так объявляет: «Никифорова Надежда, учащаяся перового курса, первая "А" группа!» Надежда, молодец, хоть изумилась до крайности, но не растерялась, стала пробираться к сцене. Заведующий пожал ей руку, поблагодарил за проявленную настойчивость при оказании помощи больному, да ещё и в пример всем поставил. Мол, за своего пациента нужно сражаться до конца, не смотря ни на что. Правда, химичка наша (она у нас зам. по воспитательной) ввернула, что Наде нужно ещё поучиться сдерживать свой темперамент. Вконец обалдевшая Надя спустилась со сцены, комкая грамоту. Я говорю: «Идём курить?» А она мне: «Ты что! Сейчас же тебя!» Я подумал, вряд ли. В наше приключение с Ярославом никто не посвящён, Надю этот заведующий, наверное, узнал в кабинете директора, видимо, он и настоял, чтобы её тоже наградили. Хороший мужик всё-таки. А меня он не видел, и вообще, мы тогда слишком быстро гулять смылись. «Хороший мужик» стал опять выкликивать старшекурсников, за ними позвал нашу старосту, подруг нашей старосты, четырёх наших парней; и в момент вручения каждому из них грамоты Надя шептала: «Потом тебя. Потом тебя». Я уж и сам забеспокоился. Всё-таки приятно было бы вот так, при всех быть отмеченным. Но меня не вызвали. Заведующий пожал руку Боре, и когда тот сходил со сцены, начал разглагольствовать о том, что тоже начинал с медучилища, и знает по опыту, что старшие курсы, хоть сложней, но интересней, а потому, получается, даже легче, пожелал успехов и передал слово директору, который объявил собранию конец.