Так получилось (не знаю уж как), что мы с Надей, персонажи не слишком положительные, примкнули к небольшой группке девочек, во главе с нашей старостой, желающих сдать первую сессию досрочно. Они достали списки вопросов по всем экзаменационным предметам, а с теми преподавателями, у кого только зачёт, договорились «просто побеседовать», то есть, считай, «автомат» выклянчили. Таким образом недели две оголтелой зубрёжки подарили нам лишнюю неделю каникул, а проводить её больше негде, как в нашем, по Надиному определению, «санатории». Одно из самых любимых мест у нас лечебный корпус. Нас везде пускают, всё показывают, все аппараты разрешают включать, объясняют, что к чему – индивидуальная практика. Тяжелых больных, конечно, нет, основной пациент у них папа, но всякие мелкие травмы и хронические болячки сотрудников тоже с удовольствием лечатся. И мы самые активные участники, разумеется, в каждой бочке затычки.
Вот кого я не чаял встретить больше никогда в жизни, о ком и думать забыл, разве только изредка, в виде констатации факта, первая влюблённость, всё-таки, хоть и мимолётная и неудачная. Где угодно, в кафе, или на улице, ещё бы куда ни шло, но чтобы дома у нас!
Забегали с Надей перекусить. Мы в двери, а навстречу нам, чуть лоб в лоб не столкнулись – Ярослав! Прямо лбами бы, естественно, не врезались, он нас выше намного, по-прежнему. И сразу узнал:
– Ребята! Здоро́во! Вы что тут делаете, неразлучники?
– Мы, вообще-то, здесь живём. А ты?
– Да так, по делу.
– А к кому?
– Всё тебе надо знать! Состаришься скоро. Бегите, играйте.
И пошёл широкими шагами прочь. Тут и я в один голос с Надей выпалил:
– Нихрена себе!
Вечером, за ужином сделал попытку прояснить это дело.
– Пап, а Ярослав к тебе приходил? Ты его что, на работу берёшь? В охрану?
– Не беру я новых охранников, с чего ты взял? – Ответил папа и сразу с Митей принялся активно болтать о Шарике и подобных пустяках.
Я бы не обратил внимания, он сам виноват, слишком резко стрелки перевёл. Значит, не так всё безобидно?
– А зачем он приходил тогда? И сюда ещё. Ты же сам обещал, что здесь наша частная территория будет, без посторонних.
– Он помешал тебе, что ли? Ну, извини. – Нахмурился Папа.
– А что за Ярослав? – Вмешался Митя. – Я ничего не знаю.
– Потому, что много будешь знать... – начал папа, я перебил:
– О! Он мне то же самое сказал! Если у вас такие уж секреты, лучше конспирироваться надо. Выпустил бы его где-нибудь сбоку, потихоньку, а то вываливается прямо через парадную дверь средь бела дня, и ничего спросить нельзя при этом.
Вместо того, чтобы отшутиться, или спокойно ответить, папа, почему-то смутился, пробурчал себе под нос:
– Ты, сынок, не выдумывай, жуй, лучше, молча.
И весь разговор за столом вообще протух. После ужина Митя пошёл поплавать, я хотел к себе подняться, папа меня остановил.
– Подожди, иди сюда. – Голос недовольный. – Ты откуда знаешь Ярослава? Что у вас за дела с ним? – Я объяснил. Папа плотно сжал губы. – Понятно.
Какие у них дела, я уж расспрашивать не стал, раздражать его только.
– Извини меня пап, за столом я лишнего наговорил?
– Всё в порядке, никаких секретов нет у нас. А Ярослав, он просто мой знакомый.
– Близкий?
– Нет! Иди к себе, фантазёр.
Об этих разговорах пришлось отчитаться перед Надей, нельзя же просто замять такую встречу и всё, что с ней связано. Наде, как и мне, поведение папы подозрительным показалось. Но и теперь бы я ограничился одними рассуждениями, если б она не подсуетилась.