И невозможно было представить, что всего в тридцати километрах от стен городка привычный мир заканчивается… Там, где как раз проходит граница узла.
Взяв у Игоря мешок, Эрин повёл его с Алисой на второй этаж. Малыши всё ещё сидели в телефонах. Правда, вид у них был слегка подавленный. То ли мать провела беседу про здешние опасности, то ли они по-прежнему беспокоились за сестру.
Детская комната изменилась. Кровати Вани и Лизы теперь стояли у одной стены. А кровать Веры так и находилась в центре. Сквозь окутывавшую её дымку было видно, что девочка спит на спине. Лицо у неё было усталое, осунувшееся. Под закрытыми глазами темнели круги.
Эрин принялся дорисовывать мелом узоры вокруг кровати Веры. Игорю он сказал взять из мешка маленькие шарики, похожие на жемчужины, и раскладывать их по нужным точкам. Начинать надо было от кровати, а потом осторожно двигаться по кругу, стараясь не наступать на меловые линии.
— Это защита… Сильная защита, — объяснил Эрин. — Но если навалятся порождения или туманники, она не поможет. Просто затопчут массой. А от случайных прорывов защитит. Так что делаем всё тщательно, но и о себе на забываем… Надо будет днём поспать!
— Я, наверно, не усну… — признался Игорь.
— А я тебе специальную настойку дам. От неё ты быстро на час-два задремлешь! — успокоил седой.
Алису он послал развешивать по всему дому небольшие медальоны, на которых были нарисованы уже знакомые символы. Часть теперь висела на стене в детской, а остальные — в коридоре на втором этаже, на лестнице, за окном, на окне… Казалось, седой пытается превратить одну-единственную комнату в бастион Порядка, а все подходы к ней — в полосу препятствий.
Работа оказалась на удивление сложной и кропотливой. За три часа Игорь так намаялся с шариками, что уже мечтал, чтобы мешок побыстрее опустел. Пока он их раскладывал, заодно передал седому слова торговца. Эрин в ответ только головой покачал:
— Млин умный и трусливый, — сказал он. — Понял, что тут хтон, и решил сразу бежать, как подвернулась возможность.
— А это имеет смысл? — уточнил Игорь.
— Знаешь… Возможно, имеет, — признался Эрин. — Хтон может небольшой узел превратить в Хаос всего за сто-двести дней. А тут уже дней семьдесят неизвестно что творится…
Работать они закончили уже во второй половине дня. Эрин отогнал Алису и Игоря к порогу комнаты, а затем встал перед меловым рисунком и закрыл глаза. Сначала засветились маленькие горошины, тщательно разложенные Игорем. А потом прямо от них в воздух начали тянуться полупрозрачные, слегка светящиеся нити. Они проходили сквозь пол, касались потолка — и медленно образовывали сферу, внутри которой оставалась кровать с Верой.
— Младших тоже прикроем, чтобы их ночью Хаос не коснулся, — сказал Эрин, открывая глаза. — Но это всё так, мелочи… Главное будем делать мы сами. Ночью. Так что всем надо немного поспать.
В комнату заглянул пёс. Судя по морде, он-то точно уже выспался. Посмотрев на рисунок и на шарики, он довольно зевнул и тут же ушёл к детям. А Игорь, Алиса и Эрин спустились на кухню. Мафила нигде не было видно, но на плите остывало заботливо укутанное рагу.
Игорю нестерпимо хотелось курить, и он отпросился на улицу. На внутреннем дворе было холодно. У дома, недавно зачищенного от порождений, крутились трое ополченцев. Они зачем-то гоняли то ли раба, то ли статиста, заставляя его выполнять явно бессмысленные действия.
На крыльцо вышел Эрин с горячей дымящейся кружкой. Немного посмотрел на всё это и неодобрительно покачал головой.
— Не дураки ли? — задал он сакраментальный вопрос.
— Убил бы их… Твари… — пробормотал Игорь, отворачиваясь.
— За что? — спросил седой, протягивая едко пахнущую кружку Игорю. — Пей, чтобы уснуть.
— За то, как они разлучают людей… За эту жестокость… За… — Игорь замолчал. — Спасибо тебе, что помог остаться с женой и детьми…
— Ты бы и сам остался! — усмехнулся Эрин. — Ну, правда, вскоре бы они тебя убили. Насильно забрать то, на что предъявил права «личность», они не могут… Пока «личность» жива.
— Хочется взять ружьё и пустить каждому из них пулю в голову… — вздохнул Игорь.
— Почему? — снова просил седой.
— Но они же!.. — Игорь осёкся, пытаясь понять, что нюхач пытается до него донести.
— Правильно думаешь… — кивнул хозяин дома. — Те, кто пришли сюда — статисты, Игорь. Их жизнь принадлежит тем, кто поднялся выше по статусу. Таков порядок вещей в системе Упорядоченного. Они помыкают статистом, а я могу пойти и начать помыкать ими. А они, в свою очередь, могут либо принять это, либо сопротивляться.