«Тогда… Понимаю — я начал не с того конца. Надо поискать сначала качества, которые не так часто встречаются среди вас.»
«Конечно. Наш тип разума имеет обширный кругозор и, не исключено, достаточную мощность. Но те качества, которые вы перечислили — такие, как „активность“, например, столь же редки среди нас, как и абсолютное ментальное единство у представителей вашей расы. То, что вы называете „преступлением“, абсолютно неизвестно у нас; мы не имеем полиции, правительства, законов, никаких организованных вооруженных сил. Мы практически всегда выбираем линию наименьшего сопротивления — живем сами и даем жить другим. Мы работаем совместно в добром согласии.»
«Ну… я не знаю, что ожидал здесь найти, но определенно не это… — Сэммз никогда еще не попадал в столь затруднительное положение. — Следовательно, вы полагаете, что на вашей планете у нас нет никаких шансов?..»
«Я думаю, вам может представиться шанс, весьма незначительный, но все же… — медленно и спокойно передал ригелианин. — Например, то юное, переполненное любопытством существо, первым посетившее вашу планету. Многие из нас хотели бы разобраться с особенностями разума, который заставил его — и других таких же — бесполезно потратить время, усилия и здоровье на совершенно бесполезный и ненужный проект — исследование космоса. Зачем, с какой целью он разрабатывал двигатели и энергоносители, неизвестные ранее, которые не принесли никакой практической пользы?»
Последние безмятежные слова просто потрясли Сэммза — ригелианин практически отвергал необходимость межзвездных исследований! Странный народ! Однако он не собирался сдаваться.
«Хоть шансы и невелики, все же я должен найти это существо и поговорить с ним. Полагаю, что сейчас он находится где-нибудь в глубоком космосе. Вы не могли бы сказать, где именно?»
«Сейчас он в своем родном городе, землянин, готовит запасы и производит топливо, с помощью которого собирается продолжить свои неразумные бесцельные действия. Этот город называется… как бы поточнее выразиться на вашем языке… Солнечный город?.. Солнечная гора?.. Нет, должно быть более характерное выражение… Ригельвилл? Ригель-сити?»
«Я бы перевел это как Ригельстоун», — заметил Сэммз.
«Прекрасно, пусть будет Ригельстоун», — согласился профессор и мысленно указал место на воображаемом глобусе планеты — более точно, чем мог бы это сделать капитан Винфельд на своей карте.
«Благодарю вас. Не могли бы вы связаться с этим юным исследователем и спросить его, не согласится ли он, его экипаж и любые существа, которым интересен проект, о котором я рассказал, встретиться с нами?»
«Я свяжусь с ним. Одна деталь, землянин… Он и ему подобные не вполне нормальны, однако я не верю, что даже они согласятся перешагнуть порог вашего корабля.»
«Не нужно просить их об этом. Встречу можно провести в Ригельстоуне — я даже готов настаивать, чтобы она состоялась именно там.»
"Вот как? Это очень странно… невероятно… просто невообразимо! Что ж, сейчас я свяжусь с ним… с этим исследователем Дронвиром… — на миг контакт прервался, затем ригелианин передал:
— Вблизи города есть площадка, на которой космические корабли совершают свои ужасающие посадки. Дронвир попросит, чтобы вас встретили и проводили к месту встречи."
Телепатическая связь оборвалась, и Сэммз повернул бледное, покрытое крупными каплями пота лицо к капитану «Чикаго».
— О боже, я думал, что не выдержу подобного напряжения! Если когда-нибудь вам в голову придет мысль без насущной необходимости воспользоваться ментальной связью, отбросьте ее! Это безумие! Особенно, когда дело касается контактов с такой странной и непонятной расой, как эти ригелиане…
— Не беспокойтесь, у меня и в мыслях ничего подобного не было, — сочувствие прозвучало скорее в тоне, чем в словах капитана. — Вы выглядите так, будто провели раундов восемь с достойным противником. Куда теперь, Первый Ленсмен?
Сэммз отметил местоположение Ригельстоуна на карте, за-1ем откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. Через несколько минут он встал и начал готовиться к выходу — надел наушники и шлем, оборудованный охлаждающим устройством и пластинками освинцованного стекла для защиты глаз.
Обнаружить площадку, находившуюся на окраине города, не составляло особого труда. Медленно и плавно, поддерживаемый мощной струей раскаленных газов, «Чикаго» опустился вниз. Чудовищное пламя, бившее из его сопел, добавило не так уж много к разрушениям, уже произведенным находящимися здесь космическими кораблями.
Крейсер приземлился, погрузившись в твердую сухую почву планеты на глубину десяти-двенадцати футов. Сэммз, установив контакт с встречавшим корабль существом, удивился, обнаружив, что разум этого ригелианина большое сходство с его собственным. Он быстро просканировал его и чуть не застонал от разочарования — нет, для ленсмена такой материал не подходил. Тяжело ступая, Сэммз спустился по трапу.
Удвоенная по сравнению с земной сила тяжести значительно затрудняла движения, однако он понимал, что это — самое мелкое неудобство из тех, что суждены ему на этой планете. Его уже ждал, приветливо распахнув дверцы, ригелианский эквивалент земного автомобиля.
Двухколесная машина была довольно похожа на знакомый ему «диллинхэм» — корпус представлял собой узкую стальную торпеду, заостренную с обоих концов и без единого окна.
Существовали, однако, и другие отличия, не только неожиданные, но и неприятные — прочная твердая сталь, из которой был изготовлен автомобиль, имела толщину около полутора дюймов — вместо одной шестнадцатой; но даже этот супер-бронированый корпус был весь покрыт царапинами и вмятинами, столь же глубокими и многочисленными, как на дешевых земных моделях.
Ленсмен без особого желания забрался в это мрачное, внушающее какой-то непроизвольный страх темное нутро. Темное? Да здесь было темней, чем у негра в желудке — оказалось, что похожая на люк дверь вообще не пропускает света. Сэммз вздрогнул, но, быстро взяв себя в руки, мысленно обратился к водителю.
"Мой контакт с вами неполон. Не станете ли вы возражать, если я прикоснусь к вашему сознанию ближе, чем того допускает вежливость? Лишенный зрения и вашего чувства восприятия пространства, я становлюсь практически беспомощным "
«Не имею ничего против, ленсмен. Расслабьтесь, пожалуйста, и входите… Уже лучше?»
«Да, немного. Благодарю вас.»
Действительно, обстановка изменилась к лучшему. Темнота как будто рассеялась. Теперь он мог «видеть» — то есть, воспринимать — трехмерную картину окружающего пространства. Но не только ее! Он мог наблюдать мельтешение поршней в двигателе автомобиля, структуру сварных швов, соединяющих в одно целое стальные пластины, из которых состоял его корпус, свой огромный космический корабль и глубоко упрятанный под тяжелые защитные экраны ядерный реактор «Чикаго»; он мог видеть даже под поверхностью почвы. Столь же ясно он разглядел глубокое мягкое кресло, сконструированное так, чтобы в нем было удобно любому существу — в том числе, и человеку. Сэммз быстро сел и защелкнул ремни безопасности.
«Вы готовы?»
«Готов.»
Дверцы захлопнулись с резким стуком, который проник через наушники и щиток шлема раскатом надвигающейся грозы. И это было только начало! Завелся мотор — двигатель внутреннего сгорания мощностью больше тысячи лошадиных сил, сконструированный инженерами, в словаре которых отсутствовали слова «шум» и «звук». Машина рванулась с места с ускорением, которое с колоссальной силой вжало землянина в мягкие подушки кресла. Визг бешено вращающихся колес и грохот двигателя соединялись в мощный аккорд; усиленный резонирующим стальным корпусом, он болезненно вонзался в каждую клетку ленсмена.
«Вы можете вытерпеть это? — заинтересованно осведомился водитель. — Меня предупреждали, чтобы я трогался с места и останавливался очень аккуратно, вел машину медленно и осторожно, тормозил плавно и мягко. Мне сказали, что ваш организм слаб и хрупок — я сам почувствовал это и постарался следовать полученным указаниям. Не превысил ли я порог вашей чувствительности?»