— Ты собираешься садиться в безынерционном режиме? — присвистнул ван Баскирк. — Стоит ли рисковать?
— Если бы нас не поджимало время, то лучше всего, конечно, садиться в инерционном режиме, — согласился Киннисон, — но я надеюсь, что мощности хватит. А на обратном пути, при взлете, у нас будет достаточно времени, чтобы перевести лодку в инерционный режим и проделать все необходимые манипуляции.
Спасательная лодка мгновенно замерла на пустынной скалистой поверхности странного необитаемого мира. Оба патрульных, не говоря ни слова, выбрались из лодки с полностью снаряженными ранцами и извлекли переносную лучевую установку. Направив всесокрушающий луч в основание холма, близ которого они опустились, Киннисон и ван Баскирк выжгли в скале полость и, не дожидаясь, пока покрытые стеклоподобным расплавом стены перестанут дымиться, втащили в нее свою лодку. Затем с помощью лучей Де Ляметра они подрыли холм и обрушили вниз огромную груду породы, надежно закрыв вход в пещеру и скрыв все следы пребывания на планете. Разумеется, Киннисону и ван Баскирку не составило бы труда отыскать тайник со спасательной лодкой по приметам, но для любого другого эта задача оказалась бы невыполнимой.
По-прежнему не проронив ни слова, оба беглеца взмыли над планетой. Скользни разрежена и холодна была ее атмосфера, все же атмосферное сопротивление оказалось достаточно велико, и потому Киннисону и ван Баскирку пришлось затратить несколько лишних минут столь драгоценного в их положении времени. Но они справились и с этой задачей и вскоре мчались в межпланетном пространстве со скоростью, четырехкратно превосходящей скорость света. Наконец, ван Баскирк заговорил-
— Посадка, маскировка лодки да и наше путешествие… Все это довольно опасные шаги. Тебе удалось что-нибудь услышать?
— Нет, и не думаю, что в ближайшее время мы что-нибудь услышим. Кажется, они нас потеряли. Впрочем, ничего нельзя сказать с полной уверенностью, пока они не захватят корабль, что произойдет минут через десять. К тому времени мы приземлимся.
Под ними проплывал незнакомый мир. Издали он казался приятным, напоминающим чем-то Землю: плывущие облака, зеленые леса, простирающиеся насколько можно окинуть глазом равнины, поросшие лесом заснеженные горные хребты, безбрежные океаны. Время от времени встречались скопления огней, напоминающие большие города, но Киннисон держался в стороне от них и, наконец, выбрал для посадки место на открытой лужайке под сенью черных скал.
— Сели вовремя, — объяснил Киннисон. — Пираты возобновили переговоры. Пока-ничего существенного. Они проникли в корабль и обшаривают отсек за отсеком. Я буду пересказывать их переговоры дословно, как только появится что-нибудь интересное.
Киннисон немного помолчал, а потом забормотал монотонно, как будто вспоминал вслух слова давно забытой песни:
— Капитаны кораблей Р4 263 и EQ69B47 вызывают Гельмута! Мы остановились и поднялись на борт F47 596. Все в порядке, как заключили и доложили вам внешние наблюдатели. Все члены экипажа погибли. Не все умерли в одно время, но смерть у всех наступила от столкновения с обломком встреченного ими корабля. Следов вмешательства извне не обнаружено. Все члены экипажа, внесенные в судовую роль, находятся па борту.
— Говорит Гельмут, Боскония! Ваш доклад неполон. Тщательно обыщите весь корабль. Обращайте внимание па любую мелочь: следы, отпечатки пальцев, царапины. Обратите внимание, на месте ли аппаратура и оборудование, не сдвинуто ли что-нибудь с штатных мест. Тщательно осмотрите все механизмы, особенно преобразователи и коммуникаторы. Проверьте, не предпринимались ли попытки вскрыть их.
— Плохи дела! — присвистнул Киннисон. — Сейчас они обнаружат тот коммуникатор, который ты разобрал на части, чтобы посмотреть, как он устроен. Как пить дать, обнаружат!
— Не обнаружат, — с уверенностью возразил ван Бас-кирк. — Я разбирал его плоскогубцами с резиновыми прокладками на концах губок. Готов поклясться чем угодно, на корпусе не осталось ни единой царапины и ни одного отпечатка.
Несколько минут прошли в напряженном молчании.
— Гельмут! Мы все тщательно осмотрели. Нигде ни малейших следов пребывания посторонних на борту. Ответ Гельмута не замедлил последовать:
— Ваш доклад все еще неполон. Если кто-нибудь и побывал там, на борту, то уж, конечно, это был линзмен и, надо думать, соображал он неплохо. Сообщите мне показания счетчика срабатывания люков и не забудьте указать, сколько раз и какие люки открывали и закрывали вы сами.
— Эх! — с досадой воскликнул Киннисон. — Кажется, на этот раз пираты нас перехитрили! Разве ты заметил какие-нибудь устройства на створках люков? Я не увидел ни одного, Нам и в голову не пришло, что какие-то датчики фиксируют, сколько раз открывается и закрывается каждый люк. Но тише! Пираты снова заговорили!
— На счетчике числа срабатывания люков значатся следующие цифры… сплошная тарабарщина, ничего не понять… мы открывали люк аварийного входа один раз и главный грузовой люк один раз… нет, два раза. Других люков на корабле нет.
Снова послышался голос Гельмута:
— Я так и думал! Люк аварийного входа один раз был открыт извне посторонними, а грузовой люк они открывали дважды. Линзмен проник на борт корабля, направил его курсом на Солнце, поднял на борт свою спасательную лодку, подслушал наши переговоры и преспокойно покинул корабль. И это в самой гуще нашего флота, весь персонал которого, как предполагалось, должен был вовсю следить, не появится ли на экранах чего-нибудь подозрительного! Как астронавты, которых все считают разумными, могли совершить такую неслыханную и непростительную глупость!.,
— Он еще много чего такого говорит им, — пояснил Киннисон ван Баскирку. — Грозится спустить на астронавтов всех собак… А вот кое-что поважнее!
— Общее оповещение! Корабль F47 596, на борту которого, как предполагается, не осталось в живых ни одного члена экипажа, следует от точки гибели корабля Галактического Патруля курсом…
— Нет нужды пересказывать тебе все, Бас, он просто дает указание, отмечая со всеми подробностями весь проделанный нами маршрут… Сигнал ослабевает… то усиливается, то ослабеваем… Этот приемник годится только для работы на близких расстояниях.
— А тебе не кажется, что мы попали из огня да в полымя?
— Нет, наше положение не так уж плохо. Мы находимся на планете и не пользуемся ни одним видом энергии, по которому они могли бы нас выследить. Им пришлось бы охватить поисками столь большую площадь, что прочесать ее достаточно тщательно они просто не в состоянии, и это даст нам некоторую передышку. Кроме того…
Чудовищная тяжесть внезапно обрушилась на спину Кинписона, и в тот же миг он и ван Баскирк вступили в отчаянную схватку не на жизнь, а на смерть. С голой, казалось бы, безобидной поверхности скалистого утеса на них накинулась группа чудовищ с отвратительными длинными щупальцами. Под разящими лучами Де Ляметра сотни горгоноподобных чудовищ исчезли в ярких вспышках, но чудовищ становилось все больше. Откуда-то они появлялись тысячными ордами. Наконец батареи, питавшие энергией проекторы, иссякли. В тот же миг щупальца мертвой хваткой охватили сталь скафандров, огромные клювы яростно заскрежетали по броне. Напрасно тяжелые боевые секиры патрульных сокрушали одну голову чудовищ за другой. Кин-нисону и ван Баскирку никак не удавалось освободиться от хватки щупалец хотя бы на долю секунды, чтобы взмыть в безынерционном полете. И тогда Киннисон прибегнул к последнему средству спасения — сигналу SOS.
— Носитель Линзы просит о помощи! Носитель Линзы просит о помощи! — бросил он в эфир всей силой своего разума и Литы, и тотчас же ясный, чистый голос зазвучал в его сознании.
— Иду к тебе на помощь. Носитель Линзы! Лечу к скалам Катласа! Держись! Я прибуду через тридцать…