— Стража! Испепелить Блейксли! — раздался в тот же момент из динамика неповторимый голос Гельмута.
Повинуясь приказу, караульные с решительным видом прицелились, и если бы против них действительно стоял мятежный Блейксли, его гибель была бы неизбежной. Но перед ними стояло только тело старшего офицера связи. Что же касается головного мозга, управлявшего мышцами тела, то он принадлежал Кимболлу Киннисону, Серому Линзмену, самому искусному в обращении с ручным оружием на Земле. Не успели патрульные опомниться, как Блейксли уже был готов открыть по ним огонь из двух ручных излучателей Де Ляметра с бедер. Это было что-то новенькое! Человек, которого только что должны были уничтожить, не мог действовать так быстро!
Не успел никто и мигнуть, как пять вспышек одна за другой озарили помещение, и с пятью патрульными было покончено. Никто из них так и не успел выстрелить.
— Видите, Гельмут, — произнес Киннисон язвительно, обращаясь к пульту управления. — Играть в такие игры безопаснее, находясь на расстоянии от места событий и заставляя других людей таскать для вас каштаны из огня. Тогда все выходит очень ловко, но лишь до тех пор, пока все происходит по-задуманному. Но стоит случиться сбою, как сейчас, и вы оказываетесь там, где оказались — по уши в дерьме. Мне давно надоело выслушивать приказы от какого-то бестелесного голоса, я сыт по горло, в особенности от голоса, все повадки хозяина которого выдают в нем самого отъявленного негодяя в Галактике!
— Наблюдатель! Я обращаюсь к вам, тому, кто находится за пультом управления, — зарычал Гельмут, не обращая внимание на колкости Киннисона. — Вызовите стражу-с оружием!
— Бесполезно, Гельмут, наблюдатель глух как пробка, — пояснил Киннисон не без яда в голосе. — Я единственный человек на всей базе, с которым вы можете разговаривать, но и то недолго.
— И вы всерьез полагаете, будто вам дадут безнаказанно уйти после мятежа, открытого неповиновения и подрыва моего авторитета?
— Конечно! Именно об этом я вам и толкую. Если бы вы находились сейчас здесь или вам когда-нибудь довелось побывать здесь или если бы кто-нибудь из ребят хотя бы раз видел вас в лицо или знал вас не только как некий абстрактный голос, то я, возможно, не смог бы уйти отсюда живым. А поскольку вас никто и никогда не видел, это дает мне шанс…
В уме Гельмута, восседавшего за пультом на своей базе, вихрем пронеслись мысли по поводу различных аспектов неслыханной ситуации. Он решил потянуть время и спросил нарочито спокойным голосом, хотя руки его лихорадочно бегали по кнопкам на пульте:
— Так вы хотели бы видеть мое лицо? — задумчиво спросил он. — А известно ли вам, что если вы увидите мое лицо, то никакая сила во всей Галактике не спасет…
— Перестаньте молоть чепуху, шеф, — презрительно фыркнул Киннисон. — Не пытайтесь внушить мне, будто вы не убили бы меня при сложившихся обстоятельствах, если бы могли. Что же касается вашего лица, то для меня безразлично, увижу ли я когда-нибудь вашу уродливую физиономию или нет.
— Сейчас увидите! — и на экране появилось лицо Гельмута, смотревшего на мятежного офицера с такой нескрываемой яростью, что обычный человек пал бы бездыханным. Но не таков был Блейксли-Киннисон!
— Что же! Совсем недурно! Этот парень почти похож на человека! — воскликнул Киннисон тоном, рассчитанным на то, чтобы привести главного пирата в еще большую ярость.
— Но мне нужно поторапливаться. Вы можете представить, что здесь творится, — и в яркой вспышке излучателя Де Ляметра исчез экран Гельмута, вся установка. Киннисон так же, как и его противник, стремился выиграть время, а его наблюдатель между тем взял и перепроверил столь важный второй пеленг на сверхсекретную базу Гельмута.
Затем по всей крепости зазвучали сигналы общего сбора, к которым линзмен добавил от себя.
— Внимание! Сигнал общего сбора касается всех, повторяю — всех, кто сейчас находится на базе, включая экипажи кораблей в доках, постоянный персонал базы и всех, кто пребывает сейчас под стражей. Не переодевайтесь — приходите в том виде, в котором вас застал сигнал общего сбора. Торопитесь! Через пять минут двери зала закроются, и те, кто останется снаружи, очень об этом пожалеют.
Зал находился рядом с центральным пунктом управления. Стоило лишь убрать перегородку, и помещение центрального пункта управления как бы превращалось в сцену. Так были оборудованы все босконские базы, чтобы старшие офицеры с Главной Базы могли наблюдать через свои приборы в центральном пульте управления за собраниями состава, подобными тому, о котором было объявлено. Все, кто услышал сигнал общего сбора, думали, что он исходит от Главной Базы, и поспешили выполнить приказ.
Киннисон убрал перегородку, отделявшую зал от пульта управления и внимательно наблюдал за оружием, которое было у входящих в зал. Обычно вооружена была только охрана, но у кого-нибудь из офицеров космических кораблей мог быть с собой портативный излучатель Де Ляметра… Так, четыре, пять, шесть… Капитан и пилот боевого корабля, захватившего госпитальный корабль Галактического Патруля, заместитель командира базы Кримский, трое охранников… Ножи и дубинки не в счет.
— Время. Заприте двери. Принесите ключи сюда. Пусть медсестры поднимутся ко мне, — приказал Киннисон шести вооруженным людям, назвав каждого по имени, — Женщины пусть сядут здесь, а мужчины там.
Когда все расселись, Киннисон нажал кнопку, и стальная переборка плавно скользнула и встала на свое место.
— Что здесь происходит? — возмутился один из офицеров. — Где командир? Знает ли о том, что здесь происходит, Главная База? Взгляните на тот пульт!
— Сидите тихо, — предупредил Киннисон. — Руки — на колени, или я испепелю вас при первом движении. Я уничтожил командира базы и пятерых людей из охраны и отключил Главную Базу. Нас семеро, и я хотел бы спросить вас, джентльмены, пойдете ли вы за мной или нет.
Линзмен заранее знал ответ каждого, но тем не менее ждал ответа.
— Почему выбор пал на нас?
— Потому, что только у вас имеется ручное оружие. Весь остальной персонал безоружен и заперт сейчас в зале. Вам лучше знать, сумеют ли ваши люди выбраться из зала, если один из нас их не выпустит.
— А как же Гельмут? Ведь он уничтожит вас за это!
— Руки коротки. Я тщательно все обдумал. Итак, джентльмены, кто из вас готов отправиться вместе со мной?
— Каков план ваших действий?
— Доставить медсестер на одну из баз Галактического Патруля и сдаться. Мне надоела вся эта возня, а поскольку никто из сестер не пострадал, нам это зачтется. По крайней мере, срок дадут поменьше.
— Так вот почему… — свирепо начал капитан.
— Именно поэтому, сэр, но я никого не принуждаю и не приглашаю следовать за мной тех, кто сейчас мечтает всадить в меня луч при первом удобном случае.
— Я с вами, — заявил пилот, — У меня крепкий желудок, но с некоторых пор я не перевариваю того, что у нас творится. Если вы можете гарантировать мне заключение на срок короче пожизненного, то я с вами. Но предупреждаю, я ни за какие коврижки не стану помогать вам против…
— Никакой помощи от вас и не требуется, по крайней мере пока мы не в космосе. Здесь, на базе, я управлюсь сам.
— Отдать вам мой Де Ляметр?
— Нет, пусть он будет у вас. В меня вы не выстрелите. Кто еще?
Один из стражников присоединился к пилоту, стоявшему теперь в стороне. Четверо остальных охранников колебались.
— Время! — произнес Киннисон. — Либо вы переходите на нашу сторону, либо встаньте ко мне спиной.
Четверо охранников предпочли повернуться к Киннисону спиной, и он одного за другим разоружил их. Затем, подняв перегородку, приказал обезоруженным охранникам присоединиться к тем, кто был в зале. Обратившись к собравшимся, Киннисон сообщил им о том, что он сделал, и поведал о своем плане,
— Многие из вас тяготятся своим преступным ремеслом и охотно порвали бы с пиратством. Сейчас вам предоставляется возможность покончить с прошлым ценой не слишком строгого наказания, — заключил свою речь Киннисон. — Я совершенно уверен в том, что те, кто взойдут на борт госпитального корабля, чтобы возвратить его Галактическому Патрулю, в большинстве случаев отделаются легкими приговорами. Мисс Мак-Дугалл — старшая медсестра, офицер Галактического Патруля. Попросим ее сказать, что она думает по этому поводу.