- Вопрос открыт к обсуждению, - отрезал Досу. - Но сейчас важнее другое. Ты знаешь, что я Кинута и у меня идеальный слух. Это значит, против меня практически бесполезны любые "музыкальные" и грубые звуковые дзюцу. Мне даже не нужно знать эти техники, я просто услышу когда и как их можно "разрушить". Всего одной нотой...
Таюя, сама не замечая, закусила нижнюю губу. Чертовы шутки Судьбы! Из всех самых вероятных и невероятных врагов ей довелось наткнуться именно на Кинута! Проклятье!
- Но, несмотря на это, ты не делаешь ничего нового и даже не пытаешься избавиться от флейты, которая только мешает твоим перемещениям. Так в чем же дело...
Разные глаза одинаково пристально смотрели на напрягшуюся куноичи.
- Не-е-ет, - протянул вдруг Досу, широко ухмыляясь. - Не может быть... Только не говори мне, что эта флейта и ее музыка - твое единственное стоящее оружие?
* * *
Наблюдать за происходящим со стороны было бы довольно весело, если бы меня самого в этот момент не колотило в каком-то жутком ознобе. При этом, несмотря на то, что мышцы свело призрачным холодом, впечатление было такое, будто по жилам у меня пустили расплавленный металл. Похоже, было на то, что проявление Дзясина в реальном мире не так уж благодатно сказывается на его служителях. Да и вообще, явление руководства в разгар сражения на поле боя для меня стало, пожалуй, не меньшим шоком, чем для бедняги Орочимару. Шептание во снах и шевеления в тенях - это, знаете ли, одно. Но знать, что подобная бого-демоническая злобная тварь (практически своей волей к тому же) может вот так вот запросто вылезти под свет этого мира... Мягко говоря, картину моего бытия такое покорежило изрядно.
Тем временем, монструозное "щупальце" Дзясина продолжало вытаскивать из тела санина то, что, правильнее всего, следовало бы назвать "жизненной силой" хозяина Отогакуре. И делал это мой покровитель явно не без труда. Орочимару пытался сопротивляться даже в таком положении, но все же постепенно сдавал позиции. Лапа демона, совершая мощные рывки, с каждым разом все сильнее выдергивала наружу алое "астральное" тело, отделяя его от бренной физической оболочки. В тот момент, когда процесс "изъятия" был где-то на середине, я, с трудом превозмогая неимоверную боль, уже давным-давно не дарившую никакого наслаждения, заметил, как от условной головы прозрачного красного силуэта разбежалась в стороны что-то вроде густой сети из тонких розовых нитей. Очертания этих каналов постепенно таяли в воздухе и где-то через полметра окончательно пропадали.
- И в самом деле, жертва по-настоящему достойная! - скрежещущий голос над моей головой перерос в лязгающий смех. - Создать так много якорей, что хранят в себе не только слепки духовной сути, но и частицы накопленной мощи! Похоже, я ошибся в тебе, человече. Ты имеешь право на то, чтобы противиться мне... Но за это я заберу все твои силы! Всё! Без остатка!
Тело Орочимару изогнулось дугой, а пламенное "щупальце" Дзясина начало скучиваться извивами вокруг алого силуэта.
- Эй, дед! - крикнуть что-либо громко, когда минуту назад твое горло было рассечено, а легкие заполняла кровь, довольно не просто, но у меня получилось. Третий Хокаге, на секунду оторвавшись от зрелища расправы над его бывшим учеником, взглянул в мою сторону. - Не упусти момент, старик...
Короткий кивок и благодарная улыбка Хирузена стали для меня ответом. Обернувшись вновь к содрогающемуся в судорогах "Отокаге", Сарутоби прикрыл глаза, собираясь с последними силами и стараясь не обращать внимания на острие Кусанаги, по-прежнему торчащие у него из груди. Рука Шинигами снова зашевелилась, начав вытягивать душу Орочимару из его тела, все еще живого, несмотря на все случившееся.
* * *
Несмотря на то, что враг оказался не так прост, как хотелось бы, возиться слишком долго с противником Джиробо по-прежнему не собирался. Смять, раздавить, растоптать - выбор способа устранения подобного препятствия был для шиноби Звука как обычно предельно ясен и прост. Жаль, на этой позиции не получиться использовать в полную силу дзюцу, основанные на стихии Земли, в которых Джиробо был мастером. Но, справиться с одним-единственным самураем телохранитель Орочимару собирался и без Дотона.
Бросившись в атаку, Джиробо должен был превратиться для врага в большую смазанную тень. Пускай он заметно уступал в скорости остальным Членам Четверки, но того, что она была весьма велика даже по меркам тренированных шиноби, было никак не отнять. Буси с раскосыми глазами сменил боевую стойку, заведя левую руку с коротким клинком себе за спину, а острие катаны опустил резко вниз, почти касаясь им поверхности крыши.
Молниеносное движение, проделанное одной только кистью ёрики, и навстречу Джиробо взметнулось полумесяцем облако из раскрошенной черепицы. Хороший отвлекающий маневр, особенно когда столько мелких осколков, поднятых острием меча, летит прямо в глаза оппоненту. Но Джиробо увидел, как мгновением позже, до того как он сам влетел в облако глиняных черепков, противник метнулся вправо. А встречный удар в этом случае здоровяк мог вполне нанести, не видя врага.
Кулак шиноби с шорохом рассек воздух, но так и не встретил преграды на своем пути в виде чужого тела. Краем глаза телохранитель Орочимару успел заметить, как слева от него, совсем с другой стороны, мелькнул силуэт в черно-серой броне. Сияющее лезвие вакидзаши филигранно коснулось плеча Джиробо, пройдя без труда сквозь кожу, мышцы и кости. Ярко брызнула кровь, и конечность члена Четверки безвольно обвисла, держась лишь на нескольких лоскутах уцелевшего "мяса". Взревев от боли, здоровяк заметно вдавил поверхность крыши у себя под ногами, заставляя тело остановиться, и крутнулся на месте, пытаясь достать противника ударом "вдогонку". От подобного разворота уже практически полностью отсеченная левая рука резко мотнулась в сторону и окончательно оторвалась, отлетев куда-то по скату.
Но оказалось, что ёрики тоже не стал продолжать свой бег. Нанеся первый удар, он слегка подпрыгнул, развернувшись в воздухе лицом к Джиробо, и вскинул вверх от земли правую руку, в которой держал катану. Лезвие меча, заранее перевернутое тупой гранью вниз, сверкнуло золотистым сиянием Хадан. Джиробо попробовал отклониться, но самый конец клинка, длиной чуть больше пяди, успел зацепить подбородок шиноби, пройдя через все его лицо и аккуратно разделив сначала пополам губы, затем нос с переносицей вдоль, а в конце перечеркнув вертикально еще и лоб.
Продолжая начатое движение назад, тело Джиробо с грохотом рухнуло навзничь, подняв вокруг себя тучу глиняного крошева. Торуга, мгновение спустя оказавшийся над убитым, ударил мертвого еще раз, пронзив катаной грудь в районе сердца. Стряхнув коротким синхронным взмахом кровь с обоих мечей, самурай бросил на своего поверженного врага лишь мимолетный взгляд.
- Прости, обычно я не сражаюсь в полную силу с детьми, - краешек губ ёрики изогнулся на самом конце. - Но тем, кто всерьез намерен меня убить, я поблажек тоже не делаю.
* * *
Полупрозрачные нити, обрамлявшие голову алого силуэта, начали заметно дергаться, будто рыболовная леска, с крючка на конце которой пытается сорваться крупная рыба. Дыхание Дзясина окончательно превратило пространство вокруг в небольшой пустырь, засеянный серой пылью. Мои ноги держались из последних сил, но я был точно уверен в том, что сейчас мне следует держаться. Узнать, что именно случится, если я не сумею завершить ритуал в такой момент, почему-то совсем мне хотелось.
Но, наконец, эти гр*банные струны начали отрываться! На конце каждой из них было нечто вроде пульсирующего шара. Каждый из этих сгустков, покинув свое незримое месторасположение, резко втягивался вместе со своей нитью в "энергетическое" тело Орочимару. Крик змеиного санина стал затихать. Но где-то рядом вдруг раздались другие.
* * *
Боль в шее, пронзившая Кидомару была настолько внезапной и сильной, что он не сумел аккуратно приземлиться на ближайшее поваленное бревно и, оступившись, рухнул на крышу трибуны. Вопль от нестерпимого жжения в том месте, где была нанесена печать Джуин, сам собой вырвался из горла шиноби Звука. Стерпеть эту боль не было никакой возможности. Как будто нечто вырывало из парня часть его нынешней сущности. Причем делало это грубо и без всяких попыток смягчить "сопутствующий" эффект. Он попытался встать, но, не удержавшись, вновь упал на колени. Запрокинув за голову все шесть своих рук, Кидомару изогнулся в сотрясавшей его агонии, и удар катаны однорукого ёрики, таки настигшего своего врага, стал для него в этот миг избавлением.