– За левым столом – охрана патрона, за правым – люди Оксаны Викторовны, – пояснил Грановский жизнерадостным тоном спортивного комментатора.
Завязалась свалка. Конкуренты, отпихивая друг друга, пытались скрутить Подольскую, которая успела вскочить на стул и, продолжая беззвучно орать, без разбору швырялась посудой. Кто-то получил по физиономии тяжелой лампой, кому-то в руку воткнулась вилка, на скатерть брызнула кровь. Остальные посетители ресторанчика бросились врассыпную, к свалке со всех сторон спешили люди в темно-вишневой униформе. Подольскую наконец стащили со стула, заломили ей руки, но она, визжа и лягаясь, как взбесившаяся лошадь, продолжала рваться к "василиску".
– Ну, довольно, – сказал Артур Дмитриевич, останавливая ролик. – Дальше уже не интересно. Приехала психиатрическая бригада, Оксане Викторовне сделали укол и увезли ее в местную клинику. Адвокат Подольской ринулся в наше консульство, но мы посетили консула несколько раньше, и тот благоразумно уклонился от активных действий. Сказал адвокату, что у местных психиатров заслуженно высокая репутация, и он не видит оснований сомневаться в их диагнозе и предписанном ими методе лечения. А мы уж постарались, чтобы у лечащих врачей сложилось правильное представление о личности пациентки. Особенно сильное впечатление на них произвел рассказ вашего старого знакомца, моя дорогая.
Ника вскинула на Грановского удивленный взгляд, потом в глазах ее мелькнула догадка.
– Да-да, я про Иннокентия Буланова! – подтвердил догадку Артур Дмитриевич. – Нам удалось его разыскать. Правда, поначалу молодой человек красноречием не блистал, пришлось с ним поработать… Девушка, милая, что ж вы так бледнеете? Уверяю вас, мы попортили его совсем немного – ничего несовместимого с жизнью. Отлежится недельку-другую, и на скамью подсудимых сядет, как новенький. И не надо делать такие большие глаза, Игнатий Юльевич! Разумеется, этот судебный процесс состоится: без него нам будет сложновато сдерживать адвокатов Подольской, которые, конечно же, еще не раз попытаются выцарапать свою клиентку из дома скорби. А Валерию Мстиславовичу это совершенно ни к чему. Он уже заключил взаимовыгодное соглашение с двоюродным дядей и будущим опекуном нашей бедной сиротки… Дорогие мои, скепсис, написанный на ваших лицах, абсолютно неуместен. Конечно, соглашение взаимовыгодное! Зачем пожилому человеку, никогда не имевшему дело с бизнесом, хлопоты, связанные с управлением алюминиевого комбината? И разве вы на его месте не предпочли бы скромную, но приятную сумму, ежемесячно поступающую на ваш счет?
– Но суд над Булановым?.. – пробормотал Игнат, проигнорировав вопрос гостя. – Как вы рассчитываете возбудить дело? Не по заявлению же самого Буланова?
– А что, это было бы прекрасным начинанием в нашей судебной практике! – "Демон" добродушно рассмеялся. – Жаль, что оно требует слишком много хлопот. Нет, мы бы предпочли, чтобы заявление написала ваша милая помощница.
Игнат и Ника переглянулись.
– Видите ли, Артур Дмитриевич… – начала Ника.
– Уверяю, вам не о чем волноваться, дорогая, – перебил ее Грановский. – Небольшой пограничный конфликт господина Герца с законом останется исключительно на его совести. В результате сильных побоев вы потеряли память, которая вернулась к вам буквально на днях. Естественно, что вы не могли обратиться в полицию раньше. Что же до полиции, то мне почему-то кажется, что на этот раз ее заинтересует исключительно преступник, а не добрые люди, подобравшие и приютившие его жертву.
– А если вы ошибаетесь? – с сомнением спросила Ника.
– Милая барышня, если бы я позволял себе ошибаться, то не дожил бы до своих седин, – бархатисто пророкотал Артур Дмитриевич. – Да и потом, вы так или иначе должны наконец легализоваться. Как выяснилось, Виктор Елизаров за пару недель до своей безвременной кончины составил новое завещание, в котором отписал компанию "Страна Изобилия" некой Татьяне Николаевне Шумилиной. Юристы, подкупленные, если я правильно понимаю, Оксаной Викторовной, не стали усердствовать, разыскивая наследницу. Отправили письмо по месту ее последней регистрации, дали пару объявлений в газеты и успокоились. Поэтому в права наследования вступила только дочь Виктора. Но в свете открывшихся обстоятельств суд, несомненно, удовлетворит иск Шумилиной, буде она его подаст. Так что придется вам "воскреснуть", дорогая Татьяна Николаевна.