— Это не сон, Марк, — детский голос за спиной привлек внимание. Обернувшись, я увидел белобрысого мальчишку лет восьми на вид, одетого в джинсы и синий свитер. Он подошел ко мне и плюхнулся рядом.
— Кто ты, мальчик? И откуда ты знаешь, как меня зовут? — во мне одновременно сошлись две эмоции — радость за то, что в этом месте есть еще кто-то, помимо меня и небольшая толика страха от того же самого.
— Я всё-всё знаю! — мальчик рассмеялся звонким смехом. — Не бойся, ничего страшного не произошло, мне просто необходимо с тобой поговорить.
— Почему именно со мной?
— Не переживай, не только с тобой, — он улыбнулся. — Мне надо поговорить со всеми вами!
— Со всеми нами — это с кем? — ни одной живой души в округе не было видно.
— С людьми, глупый, — мальчик надул огромный пузырь из жвачки, который тут же лопнул.
— Ты так и не ответил на мой вопрос — кто ты?
— А сам еще не догадался? — он скрестил ноги и, подперев голову руками, вопросительно посмотрел на меня.
— У меня даже нет предположений…
— Я Ангел, — мальчишка сделал такое выражение лица, словно это являлось самим собой разумеющимся фактом. — Правда, совсем еще маленький.
Ангел… В моем понимании Ангел должен выглядеть несколько иначе — умудренный опытом старец, с неизменными длинными седыми волосами и такого же цвета бородой. Крылья должны быть шириной в несколько метров в размахе, и еще нимб над головой. В общем, полная противоположность тому, как выглядел этот мальчишка.
— Разве Ангелы жуют жвачки? — забавное зрелище — маленький мальчик, одетый как обычный подросток, жующий жвачку и именующий себя Ангелом. Может, я схожу с ума?
— Разве Ангелы жуют жвачки? — он передразнил меня и показал язык. — А где же твои крылья и нимб? Почему ты выглядишь как ребенок? Почему джинсы и свитер?.. Правильно?
— Ты умеешь читать мысли?
— Конечно умею, но не прибегаю к этому без крайней необходимости. Просто за последние несколько секунд мне эти вопросы задали миллионы людей, — мальчик посмотрел куда-то вдаль. — Оглянись внимательнее по сторонам, что ты видишь?
— Ничего, кроме белоснежной пустыни, тянущейся бесконечно в любую из сторон, — не знаю, что Ангел ожидал услышать, в свою избранность я перестал верить после окончания школы. — Тут даже неба нет!
— Про бесконечность ты угадал, — вдобавок к жвачке мальчишка достал из заднего кармана джинсов леденец и жестом предложил его мне. — И про отсутствия неба тоже. Здесь и сейчас находится каждый человек, живущий в твоем мире.
— Так почему же я не вижу их?
— Значит, ты не хочешь никого видеть, все же так просто! — Ангел от восторга хлопнул ладошками. — Позволь, я покажу тебе сам.
Мальчик скрестил пальцы рук между собой, потом резко раскинул руками в разные стороны. Из его ладошек «вылетело» синеватое свечение — оно, словно занавес, начало опускаться сверху вниз и обволакивать весь этот непонятный мирок.
Сначала появились лишь силуэты людей, словно тени. Потом они начали обретать форму и цвет. Все произошло в течение пары минут. Я оказался в толпе, прочь состоявшей из людей разных национальностей и возрастов. Все они с кем-то вели беседу — их взгляды были устремлены рядом с собой, на едва проглядываемый силуэт ребенка… Ангела?
— Теперь видишь? — спросил мальчик, но потом сразу добавил. — Теперь веришь?
— Верю, — думаю, что отныне можно отодвинуть теорию о правительственном эксперименте. — С кем все эти люди так увлеченно разговаривают? С тобой?
— Ага, причем одновременно, — произнес он это не внятно, так как во рту у него находился леденец.
— Дай угадаю — если я кого-нибудь окрикну, то никто меня не услышит?
— У вас еще будет время все обсудить, но позже.
— Мы здесь не навсегда?
— Большинство извас в дальнейшем примут решение здесь остаться, — мальчик подмигнул мне. — Но по собственной воле. Как мы закончим нашу беседу, вы все вернетесь обратно.
Словно камень упал с плеч после последних слов Ангела. Не было абсолютно никакого желания провести остаток своих дней в этом месте.
— Так скажи — чего ты хочешь?
— Сейчас я произнесу много слов, некоторые из которых могут показаться довольно грубыми, но придется принять их, — тон мальчика стал намного более жестким, взгляд потяжелел. — Мой Отец… Наш Отец решил покинуть этот мир, вместе с другими ангелами. По вашему времяисчислению это произошло совсем недавно, семьдесят пять лет назад… Он объяснил причину довольно просто — люди не достойны Его пребывания здесь.
— Что именно повлияло на это решение? — надеюсь, что я правильно понял мысль мальчика — Отец это Бог.
— Само ваше отношение к главному подарку от Отца…
— К жизни?
— К жизни, Марк. И не только. Пойми, первым людям так же было даровано знание о существовании Рая и Ада. Знание о том, как надо жить, чтобы после смерти возродиться в месте, где любимые встретятся вновь. В месте, где не будет больше боли и сожалений, где никто не будет ни в чем нуждаться… Что вы сделали с этим знанием?
— Передавали из поколения в поколение?
— Вы написали «святые книги»!
— Это разве плохо?
— Плохо то, что семь изначальных заветоввы превратили в целые тома! Вы начали религиозные войны, вы начали убивать друг друга исходя из низменных желаний, прикрываясь целью быть ближе к Отцу.
— Нельзя винить всех ныне живущих людей за ошибки предков!
— Разве что-то поменялось? Война за веру сменилась войной за потребности. Люди все так же истребляют себе подобных. Ради обогащения.
— И Отцу все это надоело?
— Тебе бы самому не было больно смотреть, как твои дети умирают один за другим? Умирают, виня Отца во всем! Смерти, болезни, неудачи — во всем виноват Творец, подаривший жизнь! Подаривший шанс каждому попасть в Рай!
— Если Он «плюнул» и ушел, то чего Отец хотел от своих творений, созданных по подобию Его?
— Не тебе Его судить… Как и не мне… Ты, наверное не знаешь, что ни один человек до сих пор не попал в Рай. Никто не был достоин!
— Почему тогда ты остался с нами?
— Я хочу доказать Отцу, что вы еще можете быть спасены! Он считал вас лучшим из своих творений и, разуверившись в своих силах, Отец перестал создавать миры!
Ангел встал на ноги. Он начал полыхать красной аурой вокруг себя. Не могу сказать, что мальчик казался разгневанным. Скорее, он наконец-то смог излить кому-то душу, если она у него вообще есть.
— Получается, что все, что написано в «святых книгах» это ложь?
— Лишь общая концепция верна, но все истории из книг — это небылицы. Включая страшный суд.
— Ангел, а разве справедливо, что погибший ребенок не попадет в Рай? Дитя, которое не понимает своего места в мире и не может здраво оценивать свои поступки. Неудивительно, что матери винят Отца в таком горе.
— В случае, когда погибает ребенок — его душа будет жить снова, она не предстанет перед Вратами. Вы называете этот процесс «реинкарнацией». Во всех остальных случаях Рай нужно заслужить.
— Что надо сделать в итоге, чтобы попасть в Рай?
— Правильно жить, — продолжил Ангел. — Отец возвел Врата Рая и Ада, но так же сотворил и промежуток. Еще раз оглянись вокруг — все, что ты видишь, это «чистилище». И мы сейчас находимся на распутье. Каждая душа после смерти тела попадает сюда. Отец настолько любил своих детей, что, несмотря на все грехи, у каждой души будет выбор. Если дорога в Рай закрыта, то душа может вечность бродить здесь, по чистилищу. В Ад попадают только по собственному желанию. Единственное, что ни одна душа не смогла провести более двух ста лет в одиночестве, блуждая в этой бесконечной «белизне», не видя и не слыша никого… Все возвращаются к Вратам и по собственной воле отправляются «этажом ниже». Твоя душа, на протяжении всей жизни, словно снежный ком, скатывающийся с горки, будет обрастать грехами. Пролезет ли футбольный мяч в бильярдную лузу?