— Не завянут, — возразил Саня. — Я секрет знаю.
Для пробы один букет из листьев поставили в банку. Мишка Кутырин хотел было налить туда воды, но Саня сказал, что вода не нужна.
И правда, листья простояли день, другой, третий и даже ничуть не сморщились.
— Саня, расскажи секрет, — приставали к ботанику девочки.
— Да никакого секрета нет, — ответил Саня, — Я листья горячим утюгом прогладил. Они всю зиму такие будут.
В тот же день красный уголок украсился пышными букетами из опавших кленовых листьев. Лешка склеил из картона круглые высокие стаканчики. И в красном уголке стало еще уютнее.
Таким нарядным, разукрашенным, будто к празднику, пышными султанами золотых и пунцовых листьев увидели красный уголок Слава Прокофьев, вернувшийся из пионерского лагеря, и Дора с Милой — подружки из ансамбля «До-Ми-Ля». Они только что приехали из Москвы и тотчас же, узнав об отряде, прибежали в красный уголок.
Славка здорово загорел. Еще бы! Почти целых два месяца пробыл в лагере. Но о последних днях лагерной жизни он вспоминал с неудовольствием.
— Как зарядил дождь! Ну! Холодище! Пока от корпуса до столовой дойдешь — весь мокрый…
В Москве тоже стояли холода и лили дожди. Но Дора с Милой сказали, что это пустяки. Наперебой, треща без умолку, рассказывали они о метро, о Красной площади, о широченных московских улицах, где столько автомобилей — жуть! — переходить с одной стороны на другую страшно-престрашно!..
Зато пришлось же поудивляться и поахать Славе, Доре и Миле, когда ребята принялись рассказывать им о своем отряде, о ремонте, уголке, об Андрее и Грише, о разведке во дворах… А когда Степку снова — в который уже раз! — заставили повторить историю про иностранцев — туристов, искателей клада, — Славка, Дора и Мила совсем уж вытаращили глаза.
— Вы нас тоже запишите в отряд, — щебетали девочки. — Мы тоже хотим в разведку ходить.
— И меня примите, — сказал Слава.
Вовка важно усмехнулся.
— Хо-хо! Думаете, так просто? Сперва надо какой-нибудь выдающийся поступок совершить.
— А ты что совершил? — спросил Слава.
— Я?
Вовка, должно быть, совсем уже собрался расхвастаться, но, встретив суровый взгляд Олега, смутился и сказал:
— Мы все работали. И на Ленинской дежурили… Вообще-то можно принять, — добавил он. — Вроде как кандидатами.
Так и записали в отряд новичков — кандидатами.
Рано, очень рано пришла в нынешнем году осень. И как неожиданно пришла! Восьмидесятилетний старичок Василий Михеич, жилец из соседнего дома, каждый день аккуратно заходивший в красный уголок, чтобы почитать газету, говорил, что за всю свою жизнь не помнит такой ранней осени.
Иногда, правда, выдавались и сухие солнечные дни. Они были редки, и потому в такие деньки ребята спешили отправиться куда-нибудь всем отрядом, чаще всего — к монастырю.
В один из таких дней, вернувшись во двор часов в пять, веселые и разгоряченные, они застали возле «кают-компании» Севку Гусакова.
Севка скучными глазами поглядывал на Гошкины окна и время от времени уныло свистел. Увидев ребят, он съежился и посторонился, уступая дорогу. Он молча провожал их взглядом и вдруг окликнул:
— Лешка!
Хворин обернулся. Остановились и замолчали все ребята.
— Поди-ка, Леш! — позвал Гусаков.
— Чего тебе?
— Иди, не бойся.
— А чего мне тебя бояться? — усмехнулся Лешка и неторопливо подошел к бывшему приятелю.
— Останемся, — тихо сказал Степка. — Вдруг подерутся?
Но Гусаков, кажется, не намеревался драться.
— Здоро́во, — кивнул он, когда Лешка приблизился.
— Здоро́во.
— А классно ты тогда плясал, — сказал Севка, и лицо его оживилось.
— Ну, плясал и плясал, — хмуро ответил Хворин. — Говори, что надо?
Хотя Лешка и Севка разговаривали тихо, ребята, насторожившись, слышали каждое слово.
— Слышь, Леша, — сказал Севка. — Правду говорят, будто ты в ремесленное поступил?
— Правда. В общежитии буду жить.
— Слышь, Леша, — спросил Севка. — А мне нельзя? Надоело.
— Чего надоело?
— Да все. Так… — Гусаков неопределенно махнул рукой. — Вот надоело так… Скучно.
— Не знаю, — мотнув головой, ответил Хворин. — Не знаю, примут или нет.
В эту минуту в воротах показался Андрей. Он остановился на миг, словно любуясь этой живописной сценой: Лешка и Севка друг против друга, а неподалеку — ребята, сбившиеся в кучку, с встревоженными лицами.
— Старые друзья встретились! — сказал он, подходя к Лешке и Севке. — По какому поводу конференция?