Но я сам не знал что делать. Даже сил всех имеющихся адептов врятли хватит чтобы рассеять пелену, но ничего не остается.
– Зови тех, кто может. – Выдавил я из себя, и Вольдемар кивнув, поспешил за подмогой.
– Слишком поздно. – Прокомментировал Аварус, доставая из кармана какой-то испещренный рунами флакон с плещущейся в ней темно-красной жижей. Кровь? Но чья?
Аварус прикрыл глаза и начал что-то бормотать себе под нос, заставляя всё те же гадские руны на телах убитых светиться грязно-зеленым светом.
Тем временем наверх взбежал десяток паладинов с обнаженным оружием.
– Свет! – Прокричал я. – Явите свет в одну точку, дабы рассеять проклятье.
Честно говоря, я сам сомневался в этой затее, но ничего иного не приходило в голову.
Паладины сложили оружие и встали за мной, выставив светящиеся руки вперед. Их навыки владения святой энергией были еще не столь искусны, дабы так точечно и напрямую манипулировать ею, но они старались. Даже здоровяк Болвар, обычно привыкший решать все проблемы грубой силой, напрягался изо всех сил.
Но всё было безрезультатно. Аварус уже воздел руки к черному небу и открыл флакон.
– Сейчас ты умрешь! – Вперил он в меня безумный взгляд. – А следом умрут все твои друзья, когда моя армия прибудет сюда! Ты…
Не успел Аварус договорить, как его горло пронзила стрела, выходя наружу с обратной стороны.
Я перевел взгляд в сторону и увидел Алисию, взобравшуюся на самую высокую защитную башню и лишь одними ногами держащуюся на флагштоке. Оставалось лишь поражаться кроме её ловкости еще и умению поразить цель с такого расстояния и при таком ветре.
Аварус захрипел, как рыба, пытаясь глотать воздух, но жизнь покидала его. Пелена скверны ослабевала с каждой его судорогой, но флакон с кровью уже упал на пол и его содержимое растекалось во все стороны, окропляя собой мертвые тела и руны на них засветились красным
***
– Что ты видела? – Взял я за плечи вернувшуюся Алисию.
После произошедшего казалось, что всё кончено, но как бы не так. Алые вспышки озарили горизонт в разных местах вокруг замка, и Алисия вызвалась проверить что там.
Естественно я был против, но она уже мчала по лесу на своем льве, а теперь вернулась с выражением страха на лице.
– Демоны. Очень много. Идут с тех сторон, где мы предполагали другие капища с жертвами и обелисками.
– Так вот для чего всё это было нужно.
– Какие будут приказания? – Поинтересовался Аспикс.
Я задумался.
– Мы успеем уйти? – Спросил я у Алисии.
Та отрицательно покачала головой.
Я тяжело вздохнул:
– Значит, займите оборону. Сколько у нас на ногах?
– Осталось четырнадцать, если не считать тебя и её.
– Скорбеть будем потом. Если выживем.
«Какие же непостижимые испытания свалились на орден, еще даже не успевший толком сформироваться». – Думал я, глядя на всё множащиеся орды демонов гнева собирающихся на обширном пространстве полей возле замка.
Четырнадцать паладинов стояли возле меня, готовые принять свою судьбу и я взглянул в глаза каждого. Да, в них был страх, но была и решимость.
– Простите меня, братья. Вы пошли за мной, и я привел вас к гибели.
– Не смей, Иратус. – Положил мне руку на плечо Ингвар. – Мы пошли за тобой, потому что это было правильно. Не будь мы здесь, катастрофа всё равно бы произошла и неизвестно насколько велики бы были её масштабы без нашего вмешательства.
Я кивнул:
– Да, ты прав. И я не позволю этой катастрофе погубить то, что мы построили. Поэтому я пойду до конца, а вы понесете это бремя дальше. Найдите мне чернила, бумагу, огонь и иглу. – Скомандовал я, снимая с себя доспехи.
– Что ты собираешься делать? – Глаза Алисии наполнились горечью, предчувствуя что-то недоброе.
– Исполнить свое предназначение и спасти этот мир. – Я обнял оцепеневшую эльфийку и прошептал. – Прости, любовь моя.
***
Жизнь – самый ценный ресурс дарованный человеку. И то, как он его потратит, зависит от него. Однако, не менее ценным ресурсом может быть и смерть.
Отринуть себя ради других, пожертвовав жизнью и приняв смерть – величайший подвиг, на который способен человек и память о таких героях живет века.
И сейчас пятнадцать пар глаз смотрели на то, как один из них жертвует собой ради того чтобы они жили и боролись дальше. И каждый из них дал безмолвную клятву, что будет помнить своего брата, полуобнаженная фигура которого сейчас рассекает неисчислимую орду демонов, медленно бредя в самый её центр.
Куполообразный щит света уже мерцал, оставляя последние крохи вложенной в него энергии, но мужчина гордо смотрел вперед, изрекая свои последние слова: «Всевышний, прими же эту жертву, дабы те, кого я люблю, смогли и дальше нести волю твою! Даруй же силу мне, и пусть она очистит этот мир от тьмы и скверны! Не ненависть, но любовь! Не ярость, но смирение! Не смерть, но жертва!»