– Ты можешь идти медленнее? – спросил я у этой моторессы, когда она снова втопила на очередном повороте.
– Зачем мне это? – посмотрела она мельком через плечо, но не замедлилась ни на секунду.
– Я не успеваю, блин!
– Так в этом и смысл, – усмехнулась девчонка, не оборачиваясь.
Безмолвно закатил глаза у просто поплёлся следом. К счастью, тащиться и успевать за ней уже не было нужным, так как впереди я увидел свою машину. Значит, дом Гусыни буквально в ста метрах от меня. Нужно только доплестись и упасть где-нибудь под тенью крыльца.
– О-о! – протянул иронично батя Гусыни, когда я вошёл в их двор и закрыл за собой калитку. – Никак сам Рамилька к нам решил вернуться?
– Угу, – натянуто улыбнулся ему уголком губ и застыл у калитки, поняв, что совершенно не знаю, что делать дальше.
Гусыня погладила ластящегося к ней пса, сняла старую клетчатую рубашку, оставшись в обычном зеленом топе, а её батя в растянутой серой футболке, прищурив один глаз от табачного дыма от сигареты в зубах, с лейкой в руке, смотрел на меня так, будто что-то замышлял.
– Пап, – недовольно и с явным наездом обратилась к Николаевичу Гусыня. – Ты опять огород, что ли, поливал?
– Да, так. Пробежался малёха. Всё равно на работу теперь только в понедельник. Не сидеть же мне просто так и тебя ждать.
– У тебя только недавно спина прошла. Мы же договаривались, что тяжестями в доме буду заниматься я, пока врач не скажет, что тебе тоже можно, – ворчала она, выхватив из его рук лейку и широкими шагами метнулась по тропинке в сторону, видимо, огорода. – Мог бы и из шланга полить, вообще-то.
– А я еще баню растопил, – словно дразня, бросил он ей вдогонку.
Резко остановившись, она посмотрела ему в самую душу, слегка сощуренными глазами.
– Только попробуй потом позвать меня, чтобы я принесла тебе попить или поесть, когда опять будешь лежать на кровати задом кверху. Одно дело за рабочим столом сидеть или «баранку» крутить, а другое…
– Ну, не ругайся, Гу́ся, – начал мужик неожиданно заискивать. – Я окрошку сделал. Как ты любишь – всё мелко порубил. Укропчик, ветчина…
– Не подмазывайся, – сказала Гусыня строго, но улыбка слишком очевидно блеснула в ее глазах. – Что ещё нужно сделать во дворе?
– Да, ничего. Ну, можно курицам воду налить. Я не успел. Ты поймала меня с поличным.
– Ладно, – продолжила она свой путь и скрылась за углом дома.
– А ты чего встал? – обратился ко мне Николаевич.
– А что мне еще делать?
– Иди дров в баню натаскай. Слышал же, что мне нельзя, – показушно схватился он за спину.
– Я устал.
– Значит, работал. А если работал, то повторить это не составит никакого труда. Иди, – указал мужик большим пальцем в сторону, в которую ушла Гусыня. – Дрова, баня. Всё рядом. Не заблудишься.
– А отдыхать у вас тут не положено? – вопрос был брошен мною безадресно. Просто нужно было куда-то выплеснуть нерв.
– Отдыхай. Кто ж тебе не даёт-то? – усмехнулся Николаевич. – Только сначала убедись, что всё сделано, чтобы отдыхать было приятнее.
– Класс! – выдохнул я устало.
Проходя мимо крыльца, положил свою грязную футболку поверх рубашки Гусыни и пошёл к мелкому теремку, из железной трубы которого шёл дым.
– А где дрова? – спросил я громко и глянул за плечо на довольную морду Николаевича.
– А ты их не наколол, что ли?! – спросил он насмешливо и нарочито возмущенно. – Ну, Рамилька! Ну, ёмаё! Готовится же надо к таким вещам!
– Боже, – снисходительно вздохнула Гусыня, выйдя из курятника, в котором только что довела до истерики всех его обитателей. – Ты дрова колешь или приемы самбо на них отрабатываешь?
Уперевшись ногой в полено, с усилием вынул из него острие топора.
– Можно подумать, что ты умеешь их колоть, – фыркнул я, замахиваясь для нового удара по полену, для которого пришлось выкопать небольшую ямку, чтобы оно стояло и не падал после каждого удара по нему.
– Яйца подержи, – протянула мне Гусыня два куриных яйца.
Брезгливо взял их. Теплые. Они только что выпали из куриной задницы? Тошнота подкатила к горлу. Желание швырнуть их через забор зудило в ладонях.
Гусыня тем временем, замахнулась топором и резко ударила по полену, отчего то распалось на две почти равные части.
– Понял? – посмотрела она на меня, протягивая топор обратно. – Главное – не сила, главное – резкость. Верни мне мои яйца. Не заработал ещё.
– Очень смешно, – сгримасничал я, но яйца ей отдал. Ну, их нафиг.