Здесь мы видим, как узник может быть связан цепями (десмой) с солдатом, но все же быть допущен к общению со своими друзьями. И, наконец, со своевременной смертью Тиберия, Калигула «в обмен на железную цепь дал ему [Агриппе] золотую, равную по весу»(18.237). Во времена династических переходов государственная измена может быть просто плохим временем.
Быть "в цепях", прикованным к солдату в казарме в ожидании суда, это опасная ситуация, в которой казнь была возможна в любой момент. Но даже в этой смертельной ситуации, для Павла, как и для Агриппы, заключённый мог получить любую помощь и поддержку, которую он мог себе позволить, не находясь в тюрьме. Считайте взятку частью зарплаты солдата.
Наконец, где был заключён Павел, когда он писал Филимону и христианам в Филиппах? Оба эти письма пришли из проконсульской тюрьмы в Эфесе, столице Римской провинции в Малой Азии. Когда, например, Павел упоминает "всю имперскую гвардию" в послании к христианам в Филиппах (1: 13), по гречески просто “во всей Претории”, то есть во всей губернаторской тюрьме. Позже, в 1 Коринфянам, он пишет, что «сражался с дикими животными в Эфесе»(15:32). Это следует воспринимать метафорически, так как никто не пережил такого «сражения», чтобы писать о нём!
Эта же метафора была использована, более полувека спустя, Игнатием Богоносцем в своем послании к Римлянам—и, возможно, в имитации письма Павла. «От Сирии до Рима я сражаюсь с дикими зверями, по суше и морю, днем и ночью десять "леопардов" [то есть рота солдат], и они становятся лучше от доброго лечения»(5: 1). Когда он отправился на мученическую смерть в Рим, Игнатий, как и Павел, был свободен получать поддержку и помощь от других христиан, мог написать семь писем к церквям по пути следования, но всегда был прикован к тому или иному солдату, известному как “леопард".
Итак, после объяснительного отклонения, мы возвращаемся к письму Павла Филимону. После имён отправителя и получателя протокол древнего письма требовал приветствия: «Благодать вам и мир от Бога, Отца нашего и Господа Иисуса Христа!» (3)
В этом приветствии "вам" - множественное число. Но эта фраза "благодать и мир" появляется в приветствии каждого из семи подлинных писем Павла. Поэтому мы пока оставим его, но вернёмся к более подробному рассмотрению этого в главе 4.
После приветствия Павел, как обычно, пишет благодарения:
«4 Я всегда благодарю Бога моего, вспоминая о тебе в своих молитвах,5 потому что слышу о твоей вере и любви к Господу Иисусу и всему святому народу Божьему. 6 Я молюсь, чтобы твоя вера, общая для всех нас, привела к постижению всех тех благ, что есть у нас благодаря единению с Христом. 7 Твоя любовь меня очень обрадовала и поддержала, потому что благодаря тебе, брат, успокоилось сердце народа Божьего».
Благодарственные стихи Павла обычно переплетают получателей с Богом и Христом. Прочитайте, например, то, что он говорит в 1 Фес 1:2-3 и 1 Кор 1:4-9. Когда Павел пишет, например, христианам в Филиппах, из Ефесской тюрьмы, он говорит: «Каждый раз, когда я вспоминаю вас - а вспоминаю я вас всегда, во всех своих молитвах за вас всех, - я с радостью благодарю моего Бога 5 за то, что вы участвовали в проповеди Радостной Вести с самого первого дня и поныне» (1:3-5).
На первый взгляд, таким образом, этот элемент благодарения в Филимоне вовсе не необычен. "Вы" в приветствии множественное число, но в благодарении «Тебя» является единственным, сосредоточенное на самом Филимоне. Хотя письмо касается личного вопроса, оно не является частным. В нем также участвуют дважды упомянутые святые (5, 7).
То, что делает это благодарение очень необычным, - это то, что находитя сразу после него. А именно, далее следует, что благодарность за то, что латинская риторика называет пленением бенефенции («захватить вашу доброжелательность»), и мы могли бы называть это просто «грубо льстить». Это похоже на сильную похвалу щедрости человека, которая предшествует просьбе о займе. На мгновение представьте себя на месте Филимона. Вас сначала называют «дорогим другом и сотрудником» Павла, затем похвалили за «вашу любовь ко всем святым и вашу веру в Господа Иисуса» и, наконец, назвали «мой брат». Затем, когда вы купаетесь среди тех почестей, вы попадаете в это: