И заключение
"23 Тебе передает привет Эпафрас, мой товарищ по тюрьме, как и я, узник Христа Иисуса, 24а также Марк, Аристарх, Демас и Лука, мои сотрудники. "Благодать Господа Иисуса Христа да будет с духом вашим! "(23-25)
Заключение письма, как и его открытие, повторяет, что все дело Филимона и Онисима является личным, но не частным; это напоминает Филимону, что это публичное дело, и все смотрят, что он будет делать. Хотя мы можем сосредоточиться на Марке и Луке из-за Евангелий, названных в их честь, но не написанных ими, именно Епафры заслуживают нашего самого пристального внимания.
Так же, как наши имена часто сокращаются от, скажем, Маргарет до Мэгги или Джеймс до Джима, так было и в древниевремена. Павел сократил Присциллу Луки (деяния 18: 2, 18, 26)до Приски (Рим. 16:3; 1 Кор. 16:19; 2 Тим. 4: 19) и даже в своих собственных письмах Епафродит (Фил. 2:25; 4:18) в Епафрас (Филимон. 23).
Пока Павел находился в Ефесской тюрьме, филиппийские новообращённые послали ему материальную помощь с Епафродитом, который также должен был остаться и помочь ему. Но, пишет Павел "А еще я посчитал необходимым отослать нашего брата Епафродйта. Он мой сотрудник и соратник, вы прислали его мне в помощь — служить моим нуждам. . . .Он ради дела Христова был на грани смерти, рисковал жизнью, чтобы оказать мне помощь, которую вы сами не смогли оказать. ” (2: 25, 30). Какова история личности по имени Епафродита в послании к Филиппийцам 2: 25-30; 4: 18 и Епафрас в послании к Филимону 23?
В фразе, описывающей Епафраса, “заключенный” ,по греческий - это не то же самое, что Павел для себя “узником” (desmios) или “в цепях” (Ан desmois) в этих четырех стихах Филимону (1, 9, 10, 13). Это, однако, то же самое слово Павел использует как для Андроника и Юнии в Римлянах 16:7. Почему это другое слово и что оно означает? В поисках ответа мы берем один последний стих в более широкую контекстуальную матрицу Римского заключения.
Автор второго века Лукиан из Самосаты написал сатиру на жизнь и смерть христианина по имени Перегрин, который позже обратился, в киники по имени Протей. В своем тексте «Кончина Перегрина» Лукиан описывает поддержку, которую Перегрин получил во время своего христианского периода в сирийской тюрьме. Он упоминает, что христианские " чиновники даже спали внутри с ним после подкупа охранников " (12). В таком случае Лукиан считает Перегрина лицемером, а чиновников - дураками. Однако его суждение сильно отличается, когда это происходит не с христианским верующим, а с языческим философом.
В «Токсарид, или Дружба», Лукиан рассказывает историю, но на этот раз с одобрением, о другом заключённом, которому помогали во время заключения. Рассказ о двух друзьях, Димитрии, философе, и Антифиле, докторе, из Египта. Однажды, когда Димитрий был в отъезде, Антифилуса несправедливо арестовали якобы за кощунственное ограбление храма, совершенное его рабом Сайрусом. Без поддержки и помощи от кого угодно, заключение Антифилуса было просто ужасным:
«Здоровье его начало подкашиваться, и неудивительно: постель его была без матраса, и всю ночь он не мог даже ноги вытянуть, которые были закреплены в колодах; днём- одевали ошейник, но по ночам ему приходилось подчиняться тому, чтобы быть связанным по рукам и ногам. Зловоние, а также близость темницы, в которой очень много узников, приводили к нехватку воздуха. Все это в совокупности делало ситуацию невыносимой для того, кто был совершенно непривычен, чтобы выдержать такие трудности». (29)
Это, вполне, дает нам представление о том, какой была бы тюрьма для Павла, если бы он не был достаточно известен, и поддержанным присутствием, по крайней мере, семи друзей.
Когда Димитрий вернулся, он пошел прямо в тюрьму, нашел Антифилуса, и сначала ему разрешили служить ему. Он пошел работать носильщиком в гавань и отдавал половину зарплаты, чтобы подкупать охранника, и половину, чтобы помочь другу. Но когда тюремщик запретил подобные свидания, Дмитрию пришлось принять опасное решение:
"Димитрий не мог придумать другого способа, получить доступ к своему другу, кроме как пойти к префекту и заявить о соучастии в ограблении храма. В результате этого заявления он был немедленно отправлен в тюрьму и с большим трудом одержал верх над тюремщиком после многочисленных просьб поместить его рядом с Антифилом. Теперь его преданность другу предстала в самом ярком свете. Несмотря на то, что он сам был болен, он не думал о своих страданиях: его единственная забота заключалась в том, чтобы облегчить страдания своего друга и обеспечить ему как можно больше покоя; и общение в нищете, безусловно, облегчило его нагрузку". (32)