Мы возвращаемся к нашему вопросу: как Павел понимал создание Богом нынешнего плацдарма для справедливости равенства в этом мире в христианских общинах?
Напомним, что "благодать и мир" во всех приветствиях Павла из семи подлинных писем происходит от "Бога Отца" (в самом раннем) и "Бога Отца нашего" (во всем остальном). У нас также есть такие термины "наш Бог и отец" (1 Фес. 1:3; 3:11, 13; Гал. 1:4); "Бог и отец" (2 Кор. 1:3; 11: 31; Рим. 15:6); “Бог-Отец” (Гал. 1: 1; Фил. 2:11; 1 Кор. 8:6; 15:24); “Отца” (Рим. 6:4).
Задумаемся, на мгновение, о термине "отец". С одной стороны, это кажется неподходящим мужским титулом для Бога, который, очевидно, вне пола. Не будет ли "мать" хороша или "родитель" даже лучше? С другой стороны, учитывая патриархальный уклон, почему "отец", а не любой из многих других исключительно мужские титулов из того же мира? Почему не "император"? Почему не "король" или "воин" или ”судья"? Почему именно "отец"?
Видение Павлом мира, это трансцендентальная проекция его видения, через дом и семью. Это единственная модель, с которой ему приходится работать. Он не работает на основе универсальных прав человека или демократических социальных прав. Он думает о домохозяине, который в патриархальном обществе обычно отец, поэтому мы можем заменить гендерные слово “отец” на не гендерное слово “домохозяин” или даже “домохозяйка".
Если, думал Павел, вы вошли в дом большой семьи, как бы вы судили домохозяина, то есть того, кто несет ответственность за все и все в этих стенах? Что заставило бы вас восхвалять или критиковать его, то что есть репутацию домохозяина? Что делает хороший и что делает плохой домохозяин?
Есть ли справедливое и равное распределения прав и обязанностей? Все дети сыты, одеты и укрыты? У всех есть всего в достаточном количестве? Получают ли некоторые члены гораздо больше, чем им нужно, в то время как другие получают гораздо меньше? Если это так, то, действительно, человек восхваляет домохозяина!
Для Павла, Домохозяин земного дома, домохозяин мирового дома, есть Бог, и все люди – жильцы дома Бога и дети Бога. Бог как Домохозяин- это Тот, кто несет ответственность за всё большую семью дома.
Поэтому для Павла справедливость равенства прямо связана с Богом и косвенно - с нами. Речь идет, прежде всего, о чести и славе справедливого Бога, отраженной в справедливом мире. Павел не думает о демократии, социальной справедливости или правах человека. Он думает, прежде всего, о чести и славе Божьей, явленных в том, как Христос жил и умер, и как мир должен жить и не умирать.
Именно поэтому у Павла так много слов из "языка семьи". Христиане уже заняли свое место в Божьей семье. Поэтому Филимон «брат» Павла, а Аппия «сестра» в Божьей семье (Филем. 1-2). Также интересно наблюдать, как Павел движется взад и вперед между определением призвания христиана как быть «сыновьями (huioi) Бога» и «детьми (tekna) Бога», иногда в том же самом блоке текста. Поскольку все христиане “во Христе", а Христос "Сын Божий“, Павел подчеркивает «сыны Божьи» в греческом послании к Галатам 3:26, но тогда у него есть «дети Божьи» в греческом послании к Филиппийцам 2:15. Еще более поразительным и показательным является то, как он вплетает “сыны Божьи” дважды в послании к Рим 8:14, 19 с «детьми Бога» дважды в послании к Рим 8:16, 21, и снова в послании к Рим 9:8. Это, для Павла, все о семейных ценностях, но божественных семейных ценностях, и это то, что делает его очень, очень радикальным
Наконец, на фоне того, что Бог является домохозяином нашего мира-дома, мы еще раз возвращаемся к акценту Павла на внутрихристианское равенстве в Филимоне, Галатах и 1 Коринфянам. Сегодня у нас может возникнуть соблазн критиковать Павла следующим образом: "ты такой узкий и ограниченный, дорогой Павел. Ты говоришь только о христианстве, а не обо всем мире.”
У нас, американцев, есть Клятва Верности Флагу, в которой говорится о "свободе и справедливости для всех", а не только для христиан. И мы открываем нашу Декларацию Независимости и там читаем о "самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определёнными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью".
Как Павел мог бы отреагировать на эти провозглашения всеобщих и естественных прав по сравнению с утверждениями о христианских правах и обязанностях? Если бы он написал "письмо американцам", он мог бы утверждать, что, поскольку он считает, что все должны быть христианами, он также считает, что все народы должны быть равны. Он, возможно, спросил, как мы справляемся с равенством для всего мира или даже для всех американцев, отметив трудности, связанные с его собственными попытками убедить свои небольшие группы коринфян в этом. Возможно, он даже пришел к выводу о том, что в отношении равенства людей, искреннее и эффективное местничество было бы предпочтительнее неискреннего и неэффективного универсализма.