Солдаты
А. Балину
На Запад
уходил стрелковый полк.
А рядом с ним,
таким суровым,
бежал мальчишка белобровый:
немногим выше
кирзовых сапог.
Он спрашивал солдат:
«Ты — папа мой!»,
ручонками хватал за голенище,
но с каждым рядом
безнадежней,
тише
звучало горькое:
«Ты — папа мой!»
О, этот голос
хриплый и родной,
от частого повтора монотонный!
А под шинелью
бились учащенней
сердца,
ожесточенные войной.
У каждого
такой же сын иль брат…
С какой печалью
их глаза глядели,
какою нежностью
ладони их гудели,
но пальцы их
впивались в автомат…
Я детство мог забыть,
как сон,
как небыль,
но через годы на меня глядят
глаза солдат,
печальные, как небо,
и небо,
как глаза солдат.
Сосна
Четверть века таится осколок
в корневище могучей сосны,
четверть века во сне невеселом
бьется зеркало тишины.
Если слышишь,
как стонет подолгу
вечерами в лесу сосна,
это значит:
сырую погоду
нам предсказывает она.
Поклонная гора
Ах, как хотелось насладиться
завоевателю столиц
тем, что российская столица
придет с ключом
и рухнет ниц!
Столица золотом сияла,
по-лебединому бела,
колоколами клокотала,
а на поклон к нему
не шла.
Минуты были роковые,
пожаром багровел закат,
и испугался вдруг впервые
неустрашимый Бонапарт.
Да!
Мы встречаем тех с поклоном,
кто в гости —
с чистою душой,
но рухнут ниц наполеоны
перед Поклонною горой.
Я говорю вполне резонно!
Ведь согласись,
Россия-мать,
что зря зовут ее Поклонной,
а нужно
Непреклонной звать!
«Такой простор!..»
* * *
Перед памятником героям
1812 года в Смоленске
Такой простор!
Предутренние краски
на небе проступают все ясней.
И доброта приходит без опаски,
и мир и лад уже в душе моей.
И поднимаешься над синими холмами,
и видишь даль могучую окрест,
и говоришь неспешными словами,
и откликается далекий благовест.
И посреди внезапных откровений
вдруг понимаешь в сокровенный миг,
что ты —
звено великих поколений,
и потому обязан быть велик.
Ты — продолжатель
будущего рода,
и человечества судьба —
в твоей судьбе.
И верит беззащитная природа
оратаю и воину —
тебе!
Вид на Кунцево
Бери, художник, кисть
и наноси
На полотно отрадную картину:
На первый план —
летящую машину;
Что хочешь:
грузовик или такси.
А под ее колеса положи
Мазками точными бетонную дорогу,
Которая уходит понемногу
Куда-то вдаль, свершая виражи.
Теперь вот эту землю насели
Прохожими,
Спешащими куда-то,
Березами,
Которые крылаты —
Вот-вот взлетят,
Как голуби с земли.
А в глубине картины проведи
Два-три штриха.
Твои прикосновенья
Пусть обозначат легкие строенья
С жасминными кустами впереди.
И чтоб цвета оттенки обрели,
Сумей скрестить
три световых потока.
Один с небес,
Издалека-далека —
другой,
А третий —
бьющий от земли.