И они быстро зашагали через мост, останавливаясь время от времени для того, чтобы полюбоваться очередным фейерверком.
— Когда же у них кончатся заряды? — пробормотал лорд Канби, остановившись в очередной раз у парапета моста и глядя в небо.
— Я думал, после того, что случилось с китайским павильоном, фейерверки прекратятся, — недовольным тоном заметил Питер.
— Вы правы, именно так следовало бы поступить.
Питер хотел уже вновь двинуться в путь, но тут неожиданно для себя вдруг выпалил:
— Я хочу жениться на Тилли. Граф внимательно взглянул на него:
— Простите, что вы сказали?
— Я хочу жениться на вашей дочери. Больше всего Питер был поражен тем, что граф не убил его прямо на месте.
— Меня это не удивляет, — наконец произнес лорд Канби.
— И еще я хочу, чтобы вы наполовину уменьшили ее приданое.
— Это еще зачем?
— Я не охотник за богатыми невестами, — поспешно объяснил Питер и увидел, что уголки губ графа дрогнули. По-видимому, он старался сдержать улыбку.
— Если вас так заботит это, почему бы тогда совсем не отказаться от приданого?
— Это было бы несправедливо по отношению к Тилли. Я не желаю приносить ее благополучие в жертву своей гордости.
Лорд Канби помолчал, и эти три секунды показались Питеру вечностью.
— Вы любите ее? — наконец спросил он.
— Больше жизни.
Граф одобрительно кивнул:
— Хорошо, в таком случае она ваша. Но при условии, что вы получите все приданое. И, конечно же, если Тилли согласится стать вашей женой.
Питер оцепенел. Он и представить себе не мог, что объяснение с отцом Тилли пройдет так гладко. Питер внутренне приготовился к ожесточенному отпору со стороны графа, к самоотверженной борьбе с ним и даже к временному отступлению.
— Не смотрите на меня с таким изумлением, — смеясь, сказал лорд Канби. — Вы знаете, как часто Гарри писал нам о вас? Несмотря на все свое легкомыслие, мой сын был проницательным человеком и хорошо разбирался в людях. И если Гарри назвал вас человеком, как будто созданным стать мужем Тилли, то я склонен верить ему.
— Он именно так написал обо мне? — прошептал Питер, не веря своим ушам.
У него защипало в глазах, но на этот раз не от дыма. Только теперь он понял, что под обещанием заботиться о Тилли Гарри имел в виду женитьбу на ней. Гарри никогда напрямую не говорил с Питером об этом, но, по-видимому, считал друга лучшим кандидатом в мужья для своей сестры.
— Гарри любил тебя, сынок, — сказал лорд Канби.
— Я тоже любил его. Любил как брата. Граф улыбнулся:
— Ну и хорошо. Видишь, как все удачно складывается?
И они двинулись дальше.
— Ты заедешь завтра к Тилли? — спросил лорд Канби, когда они уже перешли на другой берег Темзы.
— Обязательно, — заверил Питер. — Я приеду как можно раньше.
Глава 7
«По словам принца-регента, состоявшееся прошлым вечером представление — реконструкция битвы при Ватерлоо — явилось „грандиозным успехом“. Возникает вопрос, заметил ли наш правитель пожар, в результате которого сгорел дотла китайский павильон (следует учесть, что таких построек всего несколько в городе)?
Ходят упорные слухи, что леди Матильда Говард и мистер Питер Томпсон побывали внутри горящей постройки в плену у огня, хотя и не в одно время (что, по мнению автора этих строк, является чрезвычайно удивительным фактом).
Никто из них не пострадал. Но самым интригующим поворотом событий явилось то, что леди Матильда отбыла домой вместе с матерью, а мистер Томпсон отправился в город пешком вместе с лордом Канби.
Неужели семейство Канби готово принять в свое лоно мистера Томпсона? Автор не решается высказывать предположения, но обещает сообщить своим читателям ответ на этот вопрос сразу же, как только ситуация прояснится».
Слова «как можно раньше» предполагали множество толкований. Питер был готов наведаться в дом Канби хоть в три часа ночи.
Он принял любезное предложение лорда Канби предоставить в его распоряжение карету и добрался домой раньше, чем рассчитывал. Оказавшись в своей квартире, Питер стал нервно расхаживать по комнате, считая минуты, которые отделяли его от того момента, когда он войдет в дом Тилли и официально сделает ей предложение руки и сердца.
Он не сомневался, что Тилли согласится стать его женой, и не нервничал по этому поводу. Но Питер был слишком возбужден и не желал ложиться спать, зная, что все равно не уснет. Единственное, что он был в состоянии делать сейчас, — это шагать вперед-назад по тесной комнате, время от времени с ликованием потрясая в воздухе кулаком.
— Да! Да! — восклицал он при этом.
Это, конечно, было глупым мальчишеством, но Питер не мог сдержать себя.
Не мог сдержать себя до такой степени, что, в конце концов, оказался посреди ночи под окнами Тилли. Прицелившись, Питер стал бросать камушки в окно ее спальни. Он всегда отличался меткостью.
Рама была приподнята, и один из камушков угодил в комнату.
— Ой! — раздался жалобный крик.
— Тилли! — негромко окликнул Питер свою любимую.
— Питер? — появившись в окне, удивленно протянула она.
— Я попал в тебя?
— Это был камень? — спросила Тилли, потирая плечо.
— Галька, — уточнил Питер.
— Что ты здесь делаешь? Он усмехнулся:
— Ухаживаю за тобой.
Тилли огляделась по сторонам, как будто ожидала, что сейчас к Питеру подбегут санитары и уволокут его в Бедлам, лондонский сумасшедший дом.
— В этот час?
— Ну да.
— Ты спятил?
Питер быстро огляделся вокруг в поисках решетки или дерева, по которым он мог бы взобраться в комнату Тилли.
— Спустись вниз и открой мне, — попросил он.
— Нет, ты точно спятил.
— Может быть, и спятил, но не до такой степени, чтобы взбираться на второй этаж по голой стене, — возразил Питер. — Спустись к черному ходу и впусти меня в дом.
— Питер, я не собираюсь…
— Тилли, ну, пожалуйста… — Питер, иди домой.
Он замотал головой.
— Я буду стоять здесь до тех пор, пока все в доме не проснутся, — заявил Питер.
— Ты этого не сделаешь. — Сделаю!
Его тон свидетельствовал о том, что он не шутит, и Тилли призадумалась.
— Ну, хорошо, — наконец сказала она голосом строгой учительницы. — Я спущусь к тебе. Но не надейся, что я впущу тебя в дом.
Питер отдал ей честь, и она исчезла в окне. Сунув руки в карманы и насвистывая, Питер не спеша, двинулся к черному ходу.
Жизнь казалась ему чудесной увлекательной сказкой.
Тилли была немало удивлена, увидев Питера под своими окнами. Его поступок был верхом безумия.
Но, отчитывая Питера и уговаривая уйти домой, она не могла подавить в себе чувство радости, что снова видит его. Питер был рассудительным, порядочным человеком, он обычно не нарушал правил приличий.
То, что он сделал сейчас, свидетельствовало только об одном — Питер потерял голову от любви к ней. И от мысли об этом у Тилли сладко замирало сердце.
Тилли быстро набросила халат, однако не стала обуваться. Босиком она могла ступать бесшумно. Большинство слуг спало на верхнем этаже дома. Но швейцар занимал комнату, расположенную рядом с кухней. К тому же Тилли предстояло пройти мимо комнаты экономки.
В конце концов, ей удалось благополучно добраться до черного хода и повернуть ключ в замке.
Питер стоял прямо за дверью.
— Тилли, — с улыбкой промолвил он и, не дав ей опомниться, заключил в объятия и припал к ее губам.
— Питер, — задыхаясь, сказала Тилли, когда он ее отпустил, — что ты здесь делаешь?