- Я когда на работе дежурю, а вызовов нет, всегда стараюсь новую книжку прочитать. Жаль только, что мои больные редко мне это позволяют, - вздохнула Маруся.
Добрыныч молчал и по его сосредоточенному сопению Егорка догадался, что дракончик тоже взял на вооружение Марусин способ. Интересно, какие книжки он выберет? "Геология драгоценных камней" или "Минералогия"? Надо будет поговорить с Добрынычем о книгах. Что он читает и читает ли? Где книги берёт, ведь нет библиотеки для драконов. Егорка подозревал, что тётя Яга снабжает Добрыныча детскими книжками, но спрашивать боялся - а вдруг Добрыныч обидится, расфыркается: "Ты что, думаешь, я ещё маленький и детские книги читаю? Да я уже взрослый, я в эти сказочки не верю!" Некоторые Егоркины одноклассники так и говорили. Егорка с ними не спорил. Он в сказки верил, а остальные пусть как хотят.
Маруся привезла их в музей и музей Егорке с самого первого шага понравился. Недалеко от входа там стоял макет поезда. Того, столыпинского. Егорка его как увидел, так и замер. Вот это красотища! Глаз не отвести. Для тех, кто понимает, конечно. А Маруся увидела, что он возле макета застыл, как приклеенный, и стала объяснять.
- Сейчас "столыпинскими" называют вагоны с решётками, в них обычно преступников возят. Это ужасно несправедливо! - голос её задрожал. - В тех вагонах, которые придумал Пётр Андреевич, никаких решёток не было. И перевозили в них большие дружные крестьянские семьи со всем их хозяйством. Это уже потом, после революции кто-то придумал решётки на окна поставить и использовать такие вагоны как тюрему на рельсах. До чего обидно, что люди называют эти зарешёченные вагоны именем человека, который наоборот свободу всем давал!
Маруся чуть не плакала и Егорка решил, что обязательно расскажет об этом Михаилу и они что-нибудь придумают, чтобы это недоразумение с вовсе-не-столыпинскими вагонами исправить.
А Добрыныч ничего не говорил. А почему он ничего не говорил? Да потому что как заворожённый смотрел на выставку одежды переселенцев. Да не тех переселенцев, которые из немецких российских деревень приехали, а тех, кто с Украины и Белоруссии. Добрыныч как увидел женские костюмы с венками и лентами, так и вспомнил сразу и себя в младенчестве, и Добрыню, и мамку-Змеюку, и бабушку-Змеюшку, маленьких змиючат, и большущих Змиев, и речку Горынь. А когда он всё это вспомнил, то понял, что ужасно соскучился. И по Добрыне, и по бабушке-Змеюшке, и даже по родителям, которые его наказывали за то, что он паршивая змея и семью позорит своими добрыми делами. "А вдруг они изменились?- подумал дракончик. - А вдруг они поняли, как им без меня плохо, и теперь будут меня любить и баловать? А может мне вернуться?" Эта мысль на мгновение мелькнула, и тут же спряталась. Но ведь мелькнула. И спряталась не где-нибудь, а в его голове. Ох, не к добру это, Добрыныч! Не к добру...
Егорка с Марусей уже дошли до коллекции старинных фотоаппаратов и самоваров, а Добрыныч любовался витриной нумизматики*, когда у Маруси зазвонил телефон. Она выслушала говорившего, ответила коротко: "Выезжаю!" и повернулась к своим спутникам:
- Нам надо ехать обратно. Ослёнок решил родиться именно сейчас.
- Не надобно нам никуда ехать, - возразил Егоркин брат. - Мы остаёмся.
- Но мне надо в Редкую Дубраву, - опешила Маруся.
- Вот тебе надобно, ты и ехай. А мы тута ишо не всё посмотрели, - отрезал Добрыныч.
Маруся никак не ожидала такого протеста и на минутку растерялась. Этой минутки Добрынычу хватило, чтобы её убедить.
- Мы тебя здесь подождём, - увещевал он. - Ну куда мы отсюда денемся, сама посуди. Ты туда-обратно скатаешься, а мы покуда это всё, - он махнул рукой в сторону залов, - осмотрим.
- А если я задержусь? - не сдавалась Маруся.
- Дак и мы задержимся, - в тон ей отвечал Егоркин "брат". - Ехай, не бойся.
Маруся отдала им билеты и строго-настрого наказала никуда из музея не уходить. Она сейчас в Редкую Дубраву съездит и вернётся за ними. Пока мальчики осмотрят все экспозиции, она успеет. - Приглядите за ними, пожалуйста, - попросила она билетёршу. - Вы их без меня не отпускайте. Я скоро вернусь.
- Не волнуйтесь, мимо меня не пройдут, - заверила та.
Брат-Добрыныч ухмыльнулся.
И Маруся поспешила на работу, оставив их без присмотра. Делать этого, конечно, не следовало, но ведь Маруся думала, что она оставляет в музее двух умных любознательных мальчиков, а вовсе не мальчика и дракончика.
Глава 21
Егорка проводить взглядом отъезжающую "Ниву" и почувствовал, как Добрыныч подталкивает его к выходу.
- Чего пихаешься? - возмутился мальчик.
- Айда со мной! - и Добрыныч уверенно прошёл мимо билетёрши, той самой, которая заверяла Марусю, что мимо неё и муха не пролетит.
- Куда?
Удивительно, но и Егорка прошёл незамеченным. Билетёрша смотрела прямо на него. Смотрела и не видела.
- Добрыныч, мы же Марусе обещали, что здесь будем её ждать!
- Ты Марусе ничаво не обещал, а я, извиняюсь Змей и прошу не попрекать меня моей природой. Ну обещал. Ну наврал. Подумаешь делов.
Егорка смотрел на свою копию и удивлялся: "Надо же, внешне - одно лицо, а такие разные." Егорка помолчал и спросил: - А ты зачем в меня превратился?
Его двойник пожевал губу и признался: - Да надоели мне эти утютюшеньки! Я по-человечески жить хочу, понимаешь? Это человеку везде ходить можно, а дракону каково? Да коли я тобой не обернулся бы, не видать мне этой поездки как своих ушей. А я ить тоже хочу и штраусов поглядеть, и музей.
- Страусов, - поправил Егорка. - А куда идём-то?
- Пойдёшь со мной? - обрадовался Добрыныч. - Сюды ныряй, - и подолкнул Егорку к жёлтому школьному автобусу. Вместо маршрута на лобовом стекле была прикреплена табличка, а на табличке было всего одно слово. "Экскурсии".
- Может хватит на сегодня экскурсий? Нам Маруся уже всё рассказала.
- Ныряй, ныряй, - сказал Егорка-Добрыныч и зашёл в автобус.
Егорке ничего не оставалось, как войти вслед за ним.
Сидевшая на переднем сиденье женщина кивнула им и поставила две галочки в своём списке. Все собрались. Можно ехать. На всех сиденьях сидели примерно Егоркиного возраста мальчишки, было всего два свободных места, на которые Егорка с Добрынычем и сели.
Автобус тронулся. Тётечка на переднем сиденье включила микрофон. Экскурсия началась.
- Мы же чужие места заняли! - испугался Егорка.
- Ничаво не чужие, - успокоил Добрыныч и вытащил из кармана билеты.
- Откуда они у тебя? - поразился Егорка. - Ты их что... - он не мог обвинить словом "украл", поэтому сказал иначе, - взял без спроса?
- Завсегда на драконов напраслину возводят, - обиделся его двойник. - Маруся нам сама купила билеты на все ик... ик... Ну как бишь их?
- Экскурсии, - подсказал Егорка.
- Кскурсии, - согласился Добрыныч. - А чаво нам не ехать, коли она сама нам билет дала?
Получалось, что они вроде ничего и не нарушили. Почти ничего.
Добрыныч огляделся по сторонам и зашептал: - Должок у меня перед тобой с того раза. Я в Змеиногорске в музее с бабушкой был, а ты нет. Таперича и ты на ксксурсии побываешь.
Егорка рассмеялся: - Да мы только что из музея.
- То не считается, - отмахнулся Добрыныч. - Я тебе другую кскурсию покажу. Настоящую.
- Змеюшка, - рассмеялся Егорка, - да я в музеях сто раз был, или даже тысячу. И в краеведческом был, и в пожарном, и в аптечном*, и в ... - перечислял Егорка.
- В драконьем был? - перебил его Змей Добрыныч.
- В драконьем? В драконьем не был.
- И я не был, - с сожалением произнёс Егоркин двойник. - Без дядьки Горного Змея туда ходу нету. Но кое-что драконье я тебе прямо здесь покажу, в этом Славном городе.
Автобус ехал, экскурсовод рассказывала, дети послушно выходили на остановках и осматривали достопримечательности. И никто не заметил, что на одной из остановок в автобус вернулось на два ребёнка меньше. Экскурсовод внимательно проверила по списку, кивнула, и автобус поехал дальше.