- Я спою, - пообещала Фрося.
Глава 31
И она спела.
Но сначала они помогали Михаилу крепить тросы к Жемчужинке и Змею Добрынычу. Жемчужинка думала, что с ней играют и уворачивалась, дракончик на неё ворчал на своём тарабарском наречии, и все очень переживали, что не успеют. Добрыныч объяснил Жемчужинке, что он понесёт её в другое озеро, где будет ждать мама-динозавриха. Радостная синяя морда тут же принялась всех облизывать своим фиолетовым, как у собаки чау-чау языком. "Намучается он с ней лететь, - подумал Егорка. - Долетит ли с такой беспокойной ношей?"
Но как Добрыныч с Жемчужинкой улетал, они не видели. А иначе им не успеть вовремя в город. Машины, даже такие необыкновенные как Пройдоха, не могут ехать так же быстро, как дракон летит. Пришлось выехать раньше, и Егорка всю дорогу гадал, как там Добрыныч с Жемчужинкой. Взлетели ли? Хватит ли у дракончика сил?
Яровое было как всегда переполнено, а что удивляться - курорт. Припарковать Пройдоху на Ярбате оказалось едва ли не самым трудным пунктом в их операции. Егорка сидел в машине и ждал. Люди, люди, люди, море людей плескалось на пляже, растекалось по аквапаркам, море людей качалось на волнах озера, и столько же валялось в шезлонгах, на лежаках, качалках, матрасах. И вот это огромное море людей должно в едином порыве обернуться, оглянуться на юную певицу и не заметить дракончика и динозавра. Да, задача у Фроси не из лёгких.
Михаил с Марусей подключили громкоговоритель, и ждали Егоркиного сигнала. Егорка не отрываясь смотрел на небо и когда вдали показалась синяя точка, связанная тонкой ниточкой с оранжевой точкой над ней, Егорка крикнул: - Пора!
Фрося подошла к рупору, который держал для неё Михаил, и запела. Запела как умела. Запела как учила Инесса Валентиновна. Запела не голосом. Запела душой. И все оглянулись. Получилось!
Море людей дрогнуло и повернулось к загорелой босоногой девочке, которая чистым звонким голосом пела им на иностранном языке о реках вавилонских, и это было так неожиданно здесь, на курорте, и так не по возрасту мудро, и так пронзительно-честно, что все смотрели на неё и подпевали.
Все до единого повернулись к Фросе!
А Егорка прирос к биноклю и едва дыша смотрел, как Добрыныч летит уже над Яровым, как высовывается из воды мама-динозавриха, как Жемчужинка соскальзывает в воду и исчезает вместе с мамой, как из последних сил летит дракончик к берегу.
Фрося допела и город взорвался апплодисментами, и слушатели просили её спеть на бис, и дарили - нет, не цветы, а сувениры из ближайших магазинчиков. А она благодарила из последних сил и Маруся за руку увела её в машину. Фрося была очень уставшая, она вся выложилась в эту песню. Маруся и Михаил уложили её сзади на фуфайки деда Архипа, и Маруся села рядом с ней.
Егорка рассказал им всё, что видел. Фрося и радовалась, и грустила одновременно, ей было жаль расставаться с Жемчужинкой.
- А где Добрыныч?
- Вон туда улетел.
И они поехали в сторону Тёплого Стана* забирать дракончика.
Глава 32
Всё повторялось. Добрыныч снова сидел под кустом и ждал, когда его найдут. Но на этот раз дракончик был сильно ранен. Тросы, на которых держалась Жемчужинка, даже сквозь прочную драконью чешую оставили глубокие порезы. На этот раз капельки, катившиеся по поблекшему незолотящемуся брюшку, не были вишнёвым вареньем. И слабость дракончика на этот раз не была притворством. Змей Добрыныч не мог встать. Его крылышки безвольно висели. Он смотрел на них помутневшими глазами, не в силах произнести и слова.
Михаил взял дракончика на руки, отнёс в машину и положил рядом с Фросей. Маруся тут же принялась выхаживать дракончика. Михаил вёл машину с особой аккуратностью, избегая кочек и рытвин, да как же их в поле избежишь? Пройдоха иногда подпрыгивал, и в Пройдохе подпрыгивали пассажиры, но вскоре они выехали на ровную дорогу и помчались к Горному Змею. Бедный старый дракон, наверное, с ума сходит от волнения за племянника.
Добрыныч уснул, и уснула Фрося. На дедаархиповых фуфайках засыпать легко. А Егорка не спал, он думал: "Неужели всего один день прошёл? Только вчера они прилетели на Кулундинское, а уже столько всего произошло. Надо же, один день... "
А Михаил с Марусей молчали и им было хорошо без слов. Это важно, когда без слов хорошо!
А когда Добрыныч проснулся, он выглядел уже намного ярче и бодрее. Оранжево-зелёные чешуйки снова блестели, и блестели его глаза, похожие на драгоценные камни.
- Уплыли? - первым делом спросил он.
Егорка кивнул.
Дракончик бесцеремонно растолкал Фросю и, разбудив, заявил: - Славно поёшь! Я тоже так хочу! Возьмёт меня в хор твоя Инесса Валентиновна?
"Выздоровел!" - обрадовался Егорка.
Но Добрыныч был ещё очень слаб. Михаил отнёс дракончика к Горному Змею и положил рядышком. Дядька и племянник, хворый да недужный, смотреть жалко. Маруся ухаживала за ними, а Фрося ей помогала. Раны Добрынычу промывать, бинты подавать, мазь накладывать, да больных подбадривать. А Михаил с Егоркой развёли костёр поблизости. Вечереет уже, а драконы как змеи, тепло любят.
А где костёр - там и еда. А где еда - там и беседа.
Маруся всю скатерть редкодубравными да славгородскими вкусностями уставила, ложку некуда положить. Вот они ложки и не клали, они ими работали, место на скатерти освобождали. От приключений всегда аппетит разыгрывается, а сегодня у них было столько приключений и путешествий, что они от этих приключений совсем оголодали. Хорошо, что у Маруси сумка-холодильник всегда с собой. Она её как аптечку, из багажника не убирает. А что вы смеётесь, Добрыныч так и называет её - спасательная сумка. От голода спасает потому что.
Сидят, едят, да нахваливают. А когда они из голодных-преголодных в довольных-предовольных превратились, беседа потекла мягко, как мёд степной.
А о чём беседовали-то?
Да о драконах, о чём же ещё? О драконах да о динозаврах.
Глава 33
Егорка заметил, что Фрося грустит, и догадался, что она тоскует о динозаврике. Егорке тоже было жалко расстаться с Жемчужинкой, но ведь ей надо расти с мамой. Он поделился своими мыслями с Горным Змеем и тот пообещал: - Не тужи! Её мамаша обещалась через год с Жемчужинкой приплыть нас навестить.
Тут он посмотрел на племянника и добавил: - Токмо я не понял, чавой-то она нашу Жемчужинку всё какой-то Жозефиной называла?
Змей Добрыныч покраснел и стал оправдываться: - Дядька, Жозефина - что за имя? Чужое, непонятное. А Жемчужинка - ласковое, буквы так и перекатываются, когда произносишь.
- То верно, - согласился Горный Змей, - имя ты ей пригожее дал. Водному Змею очень понравилось! Токмо всё одно не дело переименовывать как тебе в голову взбрело.
Егорка с Фросей обсуждали, что больше подходит: Жозефине имя Жемчужинка или Жемчужинке - Жозефина, и решили, что оба имени хорошие, а они будут Жозефину по привычке Жемчужинкой звать. А в следующем году она с мамой приплывёт, они и спросят, какое имя ей самой больше нравится. Как Жозефине-Жемчужинке нравится, так и будут называть. Хотя... Переводить-то им будем Змей Добрыныч, сами они драконье-динозаврового языка не знают. А как уж он переведёт, кто знает?
От известия, что через год снова увидят динозаврика, все воспряли. Привязались они к этой синей длинношеей мультяшной мордочке, да и как к ней не привязаться? Егорку перестала мучить неприятная мысль о том, что он не показал такое невероятное существо родителям. Вот через год познакомит динозавров с мамой и папой и с бабушкой-профессором. А может и с бабушкой Прасковьюшкой и дедом Архипом, но те вряд ли через весь край поедут, у них сад, огород, они от своих грядок не любят отрываться.