Николь машинально улыбнулась и кивнула головой. Та склонила голову к плечу, искоса вопросительно поглядев на Николь, как настоящая кошка. Николь с трудом удержалась от смеха. «Будь же серьезна, идиотка! Веди себя профессионально! Ставка слишком велика, чтобы провалить дело теперь!»
Она выровняла дыхание, в душе возблагодарив инструкторов по дзэну из Академии и Кьяри, продолжившего занятия в полете. Успокоившись и сосредоточившись на главном, она снова потянулась к пряжке, открыла ее и сбросила ремень, тоже оставшись без оружия. Пришельцы терпеливо выжидали.
Но вместо того, чтобы опустить руки, Николь взялась за панель управления регенератором воздуха на правом предплечье. Прикосновение пальца—и клапаны закрылись. Теперь для дыхания остался лишь воздух в скафандре; минуту спустя наступит удушье.
— Бен, — она не могла справиться с дрожью в голосе, — я заглушила регенератор.
Он промолчал в ответ.
— Я собираюсь вдохнуть инопланетный воздух.
— Ты помнишь, что у нас результаты лишь приблизительного анализа?
— А что будем делать, когда резервы регенераторов будут исчерпаны?
— Это нарушает все карантинные правила.
— Предложи альтернативу, приятель, — не без горести хмыкнула она. — Но поторопись, здесь становится душновато.
Она положила ладони на горловину шлема. Самка не сводила с нее глаз, и Николь ощутила, что та понимает значение происходящего. Один из воинов взмахнул рукой и двинулся вперед, но самка жестом вернула его. Очевидно, она готова пойти на тот же риск, что и гостья.
Рывком отстегнув запоры, Николь стащила шлем с головы. И в первый момент невольно задержала дыхание.
В воздухе витал аромат корицы — резкий пряный запах, напомнивший о летнем походе по Гранд-Тетону. Она непроизвольно улыбнулась — дышится замечательно. Самка по-прежнему смотрела серьезно и крайне внимательно. Ее настроение мгновенно отрезвило Николь.
— Николь, как? — не выдержал Кьяри.
— Пока чудесно, — откликнулась она и опустила руки, оставив шлем плавать в невесомости, и сделала шаг навстречу самке. Остановились они лицом к лицу, в метре друг от друга. Ноздри самки затрепетали.
«Ее обоняние гораздо острее, — отметила Николь. — Уши такие же, но иной формы, наверное, более чувствительные? Интересно, как сильно влияет на ее решения — сознательно или подсознательно — сенсорное восприятие?»
На командирском пульте внезапно раздался назойливый писк, и Николь шарахнулась от неожиданности. Самка ответила на вызов с одного из вспомогательных пультов у задней переборки, внимательно выслушав бурю неразборчивых звуков, вырвавшихся из громкоговорителей. Черты самки разгладились, напряжение спало. Значит, новости оказались добрыми. Закончив разговор, она указала на Кьяри и жестом велела ему тоже снять шлем.
— Николь? — спросил он.
— Выполняй.
— Ты не поможешь?
— Знаешь, — заходя за спину Кьяри, заметила Николь, — держу пари, что это был медицинский доклад. Наши датчики сообщили, что их воздух и климат не представляют опасности для нас. Должно быть, эта дама решила сыграть роль подопытного кролика, чтобы выяснить обратное — опасны ли для них мы.
— Дурацкий шаг, если она командир. Капитану не подобает выступать в таком качестве.
— Осознанный, как у Кэт над станцией Вулфа, — в голосе Николь прозвучала горечь. Она отстегнула пряжки, но перед тем как снять шлем, распорядилась: — Положи гранатомет на палубу, очень медленно и элегантно.
— Есть.
— Улыбайся, любимый; нас наверняка снимают.
Николь аккуратно сняла массивный непрозрачный шар, и самка еще раз склонила голову, передвинувшись, чтобы разглядеть его получше.
Кьяри одарил ее улыбкой. Немного поразмыслив, инопланетянка ответила ему тем же.
Самка что-то бросила воинам через плечо. Стоящий в середине возразил. Точнее, так показалось Николь, потому что на его слова самка резко выпрямилась, вздыбила гриву и осадила солдата короткой речью. Смысл сказанного был ясен: она командир и не потерпит нарушения устава. Она испепеляла воина гневным взором до тех пор, пока он резким, расхлябанным движением не опустил свое оружие на палубу, превратив послушание в молчаливый протест. Земляне видели, что бойца снедает такой же гнев, как и командира. Его спутники тоже сложили оружие, но в отличие от землян остались в шлемах.
— Тебе не кажется, что нам не доверяют? — еле слышно прошептала Николь.
— А как ты бы вела себя на их месте? По крайней мере начало положено.
Самка снова обернулась к Николь и неуверенно потянулась к лицу девушки. Пальцы, более толстые и мощные, чем человеческие, заканчивались крепкими крючковатыми когтями. Скверно. Хорошая пощечина может снести Николь пол-лица.
Но прикосновение было почти неощутимым. Инопланетянка потрогала гладкую щеку, губы, морщинки у глаз. Николь изо всех сил старалась сохранять спокойствие, хотя в памяти всплывали жуткие кадры из фильмов ужасов.
Самка почувствовала ее смятение, на мгновение коснулась теплой ладонью горла девушки, чтобы проверить пульс, и переключила внимание на Кьяри, повторив ту же процедуру. Она сравнила фактуру кожи, пощупала жесткую щетину на подбородке комиссара, его длинные волосы, переводя испытующий взгляд с одного астронавта на другого. Наконец что-то промурлыкала и отплыла прочь. Это знакомство, столь невинное со стороны, далось Кьяри такой же нелегкой ценой — лицо блестит от пота, зубы стиснуты, а на шее вздулись жилы.
Самка улыбнулась Николь, проговорив что-то на своем непостижимом языке, пытаясь как можно больше смысла вложить в интонации и жесты. Она дала знак, чтобы Андрей с Ханой тоже сняли шлемы. Николь прекрасно поняла ее, нажала подбородком на командирский интерком и спокойно сказала:
— Отряд, выше головы! По моей команде расслабьтесь и повернитесь на сто восемьдесят градусов, лицом ко мне. Держите руки перед собой, подальше от оружия. Отстегните и снимите шлемы. Без надобности не болтать, и если вам что-то не понравится, крепитесь. Пока все идет замечательно, но мы еще не стали на твердую почву. Поняли?
Оба ответили утвердительно.
— Так держать, витязи мои! — ухмыльнулась Николь. — Приготовиться: три, два, один — начали!
Ничего не произошло. Они по-прежнему походили на статуи. Затем Андрей осторожно выпрямился во весь рост и подождал Хану, чтобы повернуться вместе с ней. На лице Ханы заиграла улыбка. Но как только она увидела инопланетян, улыбка исчезла. Глаза Андрея внезапно зажглись жгучим интересом, смешанным с восторгом. Николь подумала, что так же, наверное, смотрела в детстве на звезды.
Затем настала очередь воинов. Когда они сняли шлемы, самка обогнула Николь, щелкнула выключателем на командирском пульте и что-то сказала. Все взгляды тотчас обратились в сторону кормы — люк в переборке распахнулся. Коридор был запружен пришельцами. В передних рядах стояли вооруженные, защищенные броней воины, готовые вступить в бой. Но одна фраза самки — и они опустили оружие. Обернувшись к Николь и Кьяри, командирша осторожно улыбнулась, жестом пригласила их покинуть мостик и двинулась к люку. Потом сообразила, что за ней никто не идет, и остановилась.
Вскинув голову, Николь оттолкнулась и полетела к люку.
— Пошли, народ! Делайте, как велит дама. По-моему, все уладится.
Она не ошиблась. Землянам выделили апартаменты на одной из жилых палуб и почти ничем не ограничили свободу передвижения по кораблю, хотя и держали под присмотром. Николь пользовалась положением на все сто процентов, обойдя все коридоры до последнего, заглянув в каждое помещение. Экипажу «Странника» пришлось залезть в скафандры еще раз, чтобы помочь чужакам затянуть пробоину воздухонепроницаемой мембраной — необычайно крепким прозрачным пластиком, напомнившим всем четверым упаковку контейнера с продуктами, что вызывало немало грубоватых шуток и чистосердечного смеха. Вернувшись на борт, Николь стала свидетельницей того, как команда ремонтников наполняет воздухом пострадавшие отсеки, следила, как они проверяют и чинят что-то наподобие многомильной волоконно-оптической проводки. Любознательность Николь оказалась такой же неиссякаемой, как и ее энергия. Она забывала об отдыхе и еде и, вернувшись к спутникам, очень удивилась, узнав, что не виделась с ними весь день. Но все равно не чувствовала потребности в отдыхе и удовольствовалась торопливой трапезой из припасов, вывезенных со «Странника». Ее обуревал восторг первооткрывателя. Даже ребенок в гостях у Санта-Клауса не был бы столь счастлив. Остальные члены ее команды проводили время примерно так же и, наконец собравшись, чтобы сравнить впечатления, изумились тому, как много узнали, оставаясь простыми наблюдателями и прибегая к тривиальнейшему языку жестов. На следующий день они доставили со «Странника» остатки снаряжения и личного имущества и отправили головной модуль в свободный дрейф, истратив остатки топлива, чтобы услать его подальше от звездолета. Николь стояла у командирского пульта рядом с инопланетянкой — девушка мысленно окрестила ее «капитаном» — и следила за экраном радара до тех пор, пока светлая искорка «Странника» не исчезла, даже не замечая слез, пока Кьяри не предложил ей платок. Николь покраснела: командир корабля хлюпает носом, как малое дитя! Хорошенькое впечатление сложится у инопланетян! Остается надеяться, что остальные члены экипажа держатся лучше.