— Ты сердишься.
— Еще бы!
Шаврин прорычала раскатистую фразу, басовыми регистрами простирающуюся чуть ли не в инфразвук. Кьяри ответил в той же тональности.
— Шаврин понимает тебя, — повернулся он к Николь, — но считает, что на ее месте ты поступила бы точно так же.
Николь не отозвалась. Инопланетянка попала не в бровь, а в глаз. Собственно говоря, эта-то мысль и вызвала ее гнев.
— Они начали зондировать нас, как только мы ступили на борт. Шаврин не планировала трансформировать кого-либо, но, не выяснив наличие хотя бы принципиальной возможности, она просто-напросто пренебрегла бы своими обязанностями.
— Тяжко, Бен, да?
— Ты даже не можешь представить. Большую часть времени — сейчас, например — я прекрасно собой владею. Но иной раз… Господи, Николь, во мне словно мириады чужих существ. Зачастую меня подавляет уже само их количество. Видишь ли, потенциальных Толмачей определяют при рождении. У них уникальная генетическая матрица, а в детстве они проходят обучение, которое адаптирует их к этому вирусу физически и психологически. Что же до меня, то я не только не проходил такой подготовки, но и принадлежу к совершенно иному биологическому виду. Мне повезло, что я не рехнулся еще сильнее.
— Изменения необратимы?
— Обратимы, благодарение Создателю. Но чем позже я приму вакцину, тем менее эффективна она будет.
— Зачем она это сделала?! — набросилась Николь на Шаврин, чувствуя, как сердце разрывается от боли и ярости. — Зачем?!
— Из-за корсара, конечно, — просто ответил Кьяри.
Николь обернулась к нему. Гнев ее мгновенно сменился испугом.
— Что?!
— Боюсь, я угодил прямо в суть. «Разведчик просторов» — слишком лакомый кусочек, чтобы не прибрать его к рукам. Он показался на радарах халиан'т'а, когда Хана была на мостике, и она узнала его с первого же взгляда. Тот самый крейсер, который устроил засаду на «Странник».
До того момента Шаврин не собиралась пользоваться генетическим вирусом. Она не знала, представляем ли мы какое-либо земное правительство, но мы ей нравились и, как ни странно, она питала к нам доверие. От нас исходили хорошие флюиды. Наш импровизированный концерт сотворил чудеса, так же как и наши коллективные реакции на их голографические тесты Роршаха. Благодаря им-то нас и допустили на поминальный обряд. Когда Хана увидела корсара, она почувствовала такие сильнейшие эмоции, что внезапно налаживание надежных взаимоотношений стало жизненно важным. И единственный путь к нему лежал через вирус толмачества. Интуиция подсказала Шаврин обездвижить тебя вместе с остальными и погрузить в анабиоз, потому что вы бы не поняли, что к чему. А не понимая, начали бы сопротивляться в попытке отстоять меня. Опять же камеры анабиоза полностью экранированы, так что, сканируя «Разведчика просторов», корсары обнаружат лишь халиан'т'а.
Что-то в поведении Кьяри заставило Николь сообщить:
— Я видела дисплей перед тем, как отключиться; мы с тобой выглядели почти одинаково.
— На самом деле ты более пси-чувствительна.
— Тогда почему же они предпочли тебя?
— Помнишь тризну?
— Это было очередным испытанием?
— Отчасти. В каком-то смысле тебе повезло; я помню все, будто прокручиваю кинопленку.
— Ты преобразился, словно надел маску тигра.
— Верно. Я-то был в маске, а вот ты изменилась по-настоящему. Ты была похожа на них — на саму Шаврин — куда больше, чем догадывалась. Если бы вирусом заразили тебя, ты не сумела бы вернуться и до конца дней своих была бы халиан'т'а в человеческом обличье. Может, дело в моем возрасте, а может, в опыте. Кроме всего прочего, полеты в одиночку вырабатывают обалденное самообладание. Не исключено, что я просто упрям. Как бы то ни было, я владею собой. С трудом, правда. А ты бы не смогла.
— Понимаю. И когда все это произошло?
— Десять дней назад.
— Господи!
— Вирусу требуется около шестисот килосекунд — стандартная неделя, — чтобы все симптомы проявились окончательно. Большую часть времени я просто цеплялся за висящий на волоске разум. А сегодня утром мы прибыли на базу корсаров. Этот астероид достигает двух килокэмэ в диаметре и входит в большое скопление посреди Пояса. Николь, эта операция проведена с размахом, весьма профессионально, вероятно, не без поддержки Корпорации. Мы заметили приближение еще трех кораблей — двух штурмовиков и одной обогатительной фабрики. Начальник штаба Шаврин подозревает, что с другой стороны планетки стоят на приколе другие суда. Нас конвоирует самый большой корабль, но еще пара недурно вооружена и не уступила бы «Страннику».
— Продолжай.
— Мы болтаемся рядом с астероидом, а к главному шлюзу по левому борту подстыкован переходной туннель. Шаврин полагает, что, даже вступив в сделку с этими людьми, она все равно обрекает себя и экипаж на неизбежную гибель.
— Я согласна.
— Я тоже. У тебя есть какие-нибудь предложения?
— Это ведь ты легавый. Разве это не твоя епархия?
— Я… — его лицо озарила знакомая ухмылка. — … Это не я.
— Лады. Выволакивай Андрея и Хану из морозилки. Поглядим, что тут можно придумать.
12
— Есть ли светлые идеи? — спросила Николь, ни к кому в частности не обращаясь.
Первым подал голос Андрей.
— Сдаться мы всегда успеем.
— Эй! — возмутилась Хана. — Ты украл мою фразу!
Николь со вздохом потерла глаза. «Благодарю тебя, Господи, деньки нам предстоят еще те».
— Ребята, я же спрашивала о светлых идеях.
— Можно еще разок взглянуть на интерьер, Николь? — попросила Хана.
Николь кивнула и аккуратно набрала нужную комбинацию на мембранной клавиатуре в поверхности стола конференц-комнаты. Она неторопливо манипулировала регуляторами, как учил Кьяри, и хотя знала, что делает все правильно, не сдержала торжествующую улыбку, когда в воздухе вспыхнуло трехмерное изображение окружающего корабль пространства. Потом повернула камеру к астероиду.
— Погоди! — бросила Хана. Николь отпустила ручку управления, а Хана оттолкнулась от кресла и воспарила прямо перед картинкой, указывая на отдельные точки, разбросанные по неровной, изрезанной трещинами поверхности астероида. — Видите? Николь, ты можешь поймать одну и дать максимальное увеличение?
Когда Николь выполнила просьбу, возникла полнейшая иллюзия того, что они стоят перед бункером. Кто-то присвистнул.
— Пусковые установки, — негромко прокомментировал Андрей.
— И корпускулярные излучатели, — добавила Николь. — Совершенно убийственные вблизи. Огневой мощи этой планетенки вполне хватит, чтобы разделаться с любым крейсером, а то и с целой эскадрой.
— Интересно, можно ли как-то убрать или заблокировать эти бункеры? — вслух гадал Андрей.
— Если у них общий источник питания и — или — трехмерная связь, — ответила Николь. — Тогда, захватив центральный пульт, мы парализуем их. К несчастью, — она чуть сместила изображение, — каждый бункер снабжен собственной системой слежения. Видимо, у них как минимум троекратный запас надежности плюс автономные источники питания. Если центральный пульт отключится, они перейдут на индивидуальные системы управления и контроля, продолжая стрельбу.
— Николь, нам понадобится от силы пара минут, — заметил Андрей. — Только бы успеть ликвидировать механические швартовы и чуть отойти от астероида.
— А что потом? — не скрывая сарказма, осведомилась Хана. — Просто испаримся?
— Что-то вроде того, — усмехнулся Андрей. — Включим звездный привод.
Несколько секунд все потрясенно молчали. Гениальная простота этого предложения потрясла собравшихся.
— Верно, — пробормотала Николь, обретя дар речи. — Он ведь вполне работоспособен, не так ли? Но мне казалось, что «Разведчик просторов» не выдержит перехода в искривленное пространство.
— Нам потребуется задействовать двигатель самое большее на две секунды от силы — пуск, раз, два, и вырубили! Думаю, подобную встряску корпус перенесет. Сложность заключается в том, чтобы прыгнуть в правильном направлении, иначе во время обратного перехода можно врезаться в планету или в Солнце.