Выбрать главу

– О чем вы сплетничаете? Или это девичья тайна?

– Я рассказала им про Исабель Сольяно. На Терее нет понятий о воровстве, но существует традиция похищения девушек, созревших для брака. Как бы похищения, – уточнила Лиззи. – Абигайль говорит, что первую женщину в семейной группе обычно не похищают, она главная, а вот вторую и третью можно украсть. Советует тебе не теряться.

– Я это обдумаю, если главная жена не возражает, – сказал Мохан. – Кстати, по бабке я индиец. В нашем национальном обычае…

Дверь в «Треску» распахнулась, и ресторанчик вдруг наполнился народом. В нем было четыре столика: три – у овальной стены, расписанной морскими звездами, рыбами и каракатицами, и четвертый, где сидел Мохан, под иллюминатором-экраном, в глубине которого покачивался на волнах старинный сейнер. Вошедшие, семь или восемь человек, направились к свободным столам, сдвинули их и стали рассаживаться. Все – незнакомые и явно не из персонала станции: лица загорелые, вместо комбинезонов – светлые просторные одежды у мужчин, а темнокожая, с пухлыми губами девушка – в ярком летнем платье.

– Загорали они не под нашим марсианским солнышком, – пробормотал Мохан.

Но Елизавета его не слушала, она смотрела во все глаза на вновь прибывших – не на всех, а на старшего. Он был уже немолод, невысок и полноват; кожа еще темнее, чем у девушки, на запястье – широкий браслет, губы под длинными усами грустно поджаты. Широкое лицо, безволосый череп и эти усы делали его похожим на моржа, чем-то сильно опечаленного. Может быть, по той причине, что покинул он берег моря и пустился странствовать в небеса, где нет ни воздуха, ни света, ни привычного рокота волн.

Девушка улыбнулась, помахала рукой Елизавете и Мохану.

– Простите нас за вторжение, но доктор хочет рыбы. Что здесь можно заказать?

– Русскую уху, стейк из лососины, форель, треску в кляре или под маринадом, – перечислил Мохан. – Но я бы советовал судака по-польски. Судак тут выше всяких похвал.

– Пусть будет судак, – с отрешенным видом произнес усатый доктор. – Значит, по-польски… Вполне виртуальное событие, раз есть Польша и есть судаки.

Темнокожая девица и молодой белобрысый парень направились к повару-автомату. Остальные о чем-то беседовали, но Мохан понимал их не больше, чем тереянцев – каждое второе слово было математическим термином, неведомым ему. Доктор молчал и с унылым видом слушал своих спутников.

– Я пойду, милый, – тихо шепнула Елизавета. – Надо отвести девочек к их семейству и связаться с дедом. Ему уже наверняка сообщили, но все же…

– О чем сообщили? – спросил Мохан.

– Об этих… – Лиззи покосилась на доктора и его свиту. – О том, что они прилетели и, вероятно, завтра будут в Авалоне.

Она сделала быстрый жест рукой – приглашение, отметил Мохан – и поднялась. Обе тереянки послушно встали.

– Я с вами. Я уже освободился и могу…

– Нет, нет! – Елизавета наклонилась к нему и зашептала: – Если ты сейчас уйдешь, это будет знаком неуважения, словно бы они пришли, а мы сбежали… Посиди пять минут, съешь мороженое и тогда уходи. Если что-то спросят, отвечай. Будь с ними приветлив, дорогой. Это важные гости.

Она одарила усатого ослепительной улыбкой, обняла тереянок за хрупкие плечи и исчезла. Мохан, как было велено, стал доедать мороженое. На столах гостей уже исходил паром судак и позвякивали вилки.

– Ваши коллеги ушли, – промолвила девушка. – Может быть, переберетесь к нам?

– С удовольствием, – сказал Мохан. Его мучило любопытство.

– Я – Мадлен Жубер, секретарь доктора, а остальные – его ассистенты, – пояснила темнокожая девица. – Каспер, Иван, Панчо, Ник, Лю Чэн и Михаил.

– Замечательно, я тоже Михаил, – отозвался Мохан. – Вообще-то, Мохан Мадхури, но можно Михаил. Сотрудник Института экспериментальной истории.

Белобрысый, которого назвали Иваном, придвинул ему стул, и Мохан уселся. Каспер, явный европеец, но загоревший дочерна, спросил:

– А кто ваша очаровательная спутница?

– Переводчик. Моя жена! – с гордостью произнес Мохан.

– Прелестная женщина, – заметил Панчо. – Высший звездный класс в любой галактике. Абсолютно без всякой небулярности.[17]

Мохан счел это комплиментом и благодарно улыбнулся.

– Жаль, что она ушла, – сказал Иван.

– Дела службы, – пояснил Мохан. – Накормила тереянцев, теперь надо их прогулять.

– Они тоже едят рыбу? – полюбопытствовала Мадлен, энергично расправляясь с судаком.

– Нет, фрукты.

вернуться

17

Небулярность – неопределенность.