— Отпуск у меня не раньше июня, так что путешествия в ближайшем будущем не предвидятся, ни по воде, ни по джунглям с тиграми, — хмыкнул Виктор.
Потеряв интерес к предсказательнице, он начал рассовывать пирамидки по карманам. Продавщица наклонилась под стойку и тут же выпрямилась, держа в руке кожаный шнурок, на котором сверкнул дешёвый латунный кулон в виде пёрышка.
— Возьмите, пожалуйста. Для Вашего путешествия. Бесплатно, — с нажимом повторила продавщица.
Виктор, начавший было отнекиваться, как любой любитель халявы, кулон взял. Домой он дошёл с чувством выполненного долга.
Чудеса в кабинете.
Следующим утром Виктор тащил громадный рюкзак. Колени дрожали, по лицу тёк пот. Богданов чувствовал себя крохотным пони, впряжённым в слишком большую телегу. Встал он ни свет, ни заря и зевал через шаг, но всё равно был полон энтузиазма.
На автобусной остановке Виктор столкнулся с милицейским патрулём, стражи порядка сразу же обратили на учителя пристальное внимание. Немудрено — шесть утра, парень в чёрном кафтане ждёт автобус, на спине грандиозный баул, из баула на проводке висит неведомая штука и подмигивает красным. Канонический обезьян с гранатой. И Богданов к тому же, понимая, как всё это выглядит, изо всех сил делал невинное лицо, чем только усугублял ситуацию.
Не выдержав, милиционеры подозрительно попросили Виктора открыть рюкзак. Ну, тот и открыл. А в рюкзаке ворох капельниц, несколько пачек батареек, портативный компьютер, лазерные указки, провода какие-то… В общем, чуть не повязали на пятнадцать суток, для профилактики. Виктор насилу отбился. «Профессор фигов», — шипел ему вслед милиционер.
Вывалившись из автобуса на площади Труда, Виктор решил прибегнуть к новомодному способу проснуться и купил большой стакан кофе. Прихлёбывая, он побежал к школе. Вокруг спешили ранние работяги, солнце было по-осеннему добрым, и вообще мир играл яркими красками.
Кофе действительно оказал эффект. На подходе к школе Виктор почувствовал, что просыпается, а тело наливается подрагивающей силой. На ступенях крыльца, прямо посередине, сидела огромная бродячая собака. Она, не двигаясь, смотрела на Виктора и, очевидно, никуда не собиралась. Вообще, Виктор собак не боялся, но он с уважением относился ко всему, что входило в его весовую категорию и имело априорную юридическую неподсудность. Огромные псы определённо попадали под оба условия. Виктор остановился в нерешительности.
— Шу! Пшла! — рявкнул он.
Богданов хотел избежать схватки и надеялся, что резкие звуки прогонят собаку. Но той, казалось, было всё равно.
— Ай-ай-ай, — завопил Виктор, размахивая руками и бренча рюкзаком.
— Придурок… — отчётливо проговорила собака.
Затем псина презрительно цыкнула языком, состроила надменную морду, расправила крылья и круто взмыла в воздух, теряясь в густой листве сада. Виктор онемел, с подозрением посмотрел на стакан и выбросил недопитый кофе в ближайшую урну.
Оглядываясь на кроны, где исчезла собака, он прошёл в школу и поспешил в свой триста первый кабинет. До урока было ещё очень далеко, но времени требовалось много.
Виктор заперся и до третьего урока громил класс. Он старался не шуметь, чтобы не портить сюрприз, но получалось плохо. Виктор производил такой грохот, щёлканье и скрипы, что это всё не могло не быть услышано из коридора. Виктор с ухмылкой представлял себе, как ученики и учителя с опаской оглядываются на дверь, решая, не взбесился ли новенький учитель, не догрызает ли он там кого-нибудь. Или того хуже — не вырвется ли, чтобы нападать на учеников, как вервольф в разгар полнолуния. Наверное, подходят и прикладывают ухо к двери. Небось, количество рабочих версий того, что происходит в классе, растёт экспоненциально.
Когда приблизилось время звонка на третий урок, Виктор уже порядком нервничал. Судя по шепоткам за дверью, рядом с классом собралась одиннадцатая параллель почти в полном составе, а также несколько ребят из младших параллелей. Обычно Виктор приветливо распахивал дверь кабинета перед уроком, сегодня же она была интригующе закрыта. Для создания необходимой атмосферы Виктор заблаговременно наглухо заклеил фольгой окна в коридоре и потушил в там свет.
Как только прозвенел звонок, Виктор загадочно, с протяжным атмосферным скрипом, распахнул дверь, явив таинственную темноту в кабинете. Виктор исчез за ней с самым заговорщическим видом. По стенам кабинета скользил какой-то призрачный зеленоватый свет, и что-то журчало. Ребята в нерешительности болтались у двери, сгрудившись, как терьеры у норы, в которой они вместо лисы заподозрили медведя. После секундного замешательства Саша Кривов раздражённо цокнул языком и, растолкав одноклассников, решительно ступил в кабинет. И замер.