— Погоди маленько. Я сейчас что-нибудь соображу.
— Ты не беспокойся, Платоныч, — просяще сказал Алеха. — Вот жене все разобъясню…
— Ничего. Худо тебе. Супруга-то твоя…
Ланцов не договорил и вышел. Алеха повалился на подушку, закрыл глаза. Вошла Клавдия.
— Дрыхнешь?.. У, постылый!
Алеха не ответил.
Ланцов ходил долго. Он искал денег в долг. Ему отказывали. Тогда он обратился прямо к продавцу Смыгину. Больших надежд у него на Смыгина не было. Однако когда он рассказал о том, что произошло с Голым, Смыгин, к его удивлению, не только не отказал в двух бутылках перцовки, но и посоветовал непременно сходить к старой Подвальчихе за какой-то травой.
Ланцов сходил и к Подвальчихе.
Когда он вернулся к Голым, Алеха по-прежнему лежал с закрытыми глазами.
— Спишь? — спросил Ланцов.
— Нет, — ответил Алеха, открывая глаза. — Думал, жена тут ходит.
— Скажи ей, что заболел.
— Не поверит сразу-то… Голова шумит.
— Черт с ней. Сейчас лечиться будем, — сказал Ланцов, выкладывая на табуретку бутылки, плавленый сырок и Подвальчихину траву.
— Зря ты на меня расходовался, — сказал Алеха.
— Это почему — зря? — удивился Ланцов.
— Известно… Сам же говорил, что хлопот со мной много…
— Ну, и говорил… Обидел я тебя, а потом сам и раскаялся… Уж больно обидеть-то тебя легко. — Ланцов протянул Алехе стакан с перцовкой. — Прими. Тут я тебе какой-то травы добавил. Говорят, помогает.
Алеха выпил. Вяло пережевывая сырок, сказал:
— Так вот и живу… И винить некого.
Громко хлопнула дверь.
— Что за праздник?! — еще на пороге крикнула разъяренная Клавдия.
Ланцов встал.
— А ты сперва разберись.
— Разобралась! Чего пришел? — наступая на Ланцова, кричала Клавдия. — Дружок твой на ногах не стоит, а тебе все мало?
— Клавдия, — тихо сказал Алеха, сжимая пустой стакан. — Убью!
Клавдия испуганно попятилась.
— Выйди, — так же тихо приказал Алеха. Клавдия выскочила в сени.
— В сельсовет пойду! — донесся ее надсадный крик.
Алеха бессильно откинулся на подушку.
— Глупая баба, — сказал Ланцов и удивленно добавил: — А ведь испугалась тебя!
— Первый раз я ее так… Удивилась, — слабо улыбнулся Алеха. — А она — ничего, добрая.
— Я бы ее… — начал было Ланцов но, махнув рукой, сказал другое: — Не мое это дело.
Он налил в стаканы.
— Выпей, пока не пришла.
Алеха приподнялся и опорожнил стакан.
— Теперь хватит, — сказал он.
— Хватит, — согласился Ланцов. — Спи теперь… А я, пожалуй, допью остальное.
Ланцов выпил еще, укрыл Алеху одеялом и вышел. Клавдии на дворе не было, зато у забора стоял сосед Гуров и с любопытством смотрел на Ланцова.
— Что, Платоныч, загулял? — с ехидцей спросил Гуров.
— Есть маленько, — ответил Ланцов. — Ты передай Клавке, что сегодня Алеха в речке искупался. Замерз шибко, занемог. Пусть за доктором едет.
— Вот что! — удивился Гуров. — Что же она крик тут подняла?
— А ты ее спроси, — сказал Ланцов и вышел со двора.
Алеха Голый заболел. В тот же день Клавдия взяла в совхозе подводу и отвезла его в больницу.
В больнице он пролежал две недели. После того неделю пролежал дома.
За это время Ланцов два раза побывал на острове. Кобылу он не нашел. Старший конюх о пропаже сообщил начальству, и скоро стало известно, что Ланцов и Голый должны заплатить за кобылу 120 рублей.
Ланцов платить отказался и даже сгоряча погрозил куда-то пожаловаться. Узнав об этом, Клавдия пришла к Ланцову.
— Верно ли, Платоныч, что ты платить не будешь? — спросила она.
— Не буду.
— Стало быть, и мы не будем.
— Дело ваше.
— Ты закон какой знаешь… или как?
— Про себя знаю… А до других мне дела нет.
Клавдия на всякий случай солгала:
— Алексей тебе привет передавал.
— Ему только и дела — приветы передавать, — хмуро ответил Ланцов и отвернулся.
Клавдия обиделась.
После болезни Алеха заступил на смену опять вместе с Ланцовым. Теперь он был приветлив и предупредителен к напарнику. Это раздражало Ланцова. Однажды он сказал Голому:
— Ты забудь про тот случай на острове. Не люблю я этого.
— Чего?
— Обхаживаешь меня… как бабу.
— Зачем забывать? Не забуду.
— А я говорю: забудь. В зарплату напомнят.
— Все уладится, — благодушествовал Алеха.
Ланцов удивленно посмотрел на Голого.
— Баптист ты, что ли?
— Это как понимать? — серьезно спросил Алеха. Разговор оборвался.