- Пойдём на кровать, иначе всё случится прямо здесь, - усмехнулся я, думая, что не так уж и мала эта вероятность.
Катька вспыхнула, но кивнула.
Я помог ей подняться и повёл за собой в спальню, но Катя притормозила.
- Я немножко боюсь, Раф, - призналась она.
- Не бойся, я ведь рядом. В этом нет ничего страшного. Одно удовольствие. И я хочу, чтобы тебе было хорошо, и всё сделаю для этого, - пообещал я.
Мы не переставали целоваться по пути в спальню, а ещё я постепенно раздевал Катю. Стянул футболку через голову, расстегнул кнопочку на джинсах, ныряя пальцами под бельё. Она уже была вся влажная и готовая. И я собирался ещё сильнее распалить её, чтобы перестала думать о боли, о страхе, о прочей ерунде.
Мне хотелось кайфовать вместе с ней, доставлять и получать удовольствие, сделать её своей до самого конца. Это примитивное чувство обладания слегка меня удивило, я ведь раньше такого не испытывал. А Катей я хотел именно обладать в самом прямом животном смысле.
Она, видимо, осознала свою наготу, когда я стянул джинсы вниз по бёдрам, потому что её руки схватились за мою одежду, чтобы помочь раздеться и мне.
Впервые мы были друг перед другом без всяких преград. И без нижнего белья. Катька тут же зарделась, смутившись под моим пристальным взглядом, ласкавшим её всю от макушки до кончиков пальцев на ногах. Она была идеальна. И в своей наготе, и в своей скромности, пытаясь прикрыться водопадом длинных волос, спускавшихся почти до самой поясницы. Я сгрёб волосы рукой, собирая их в хвостик, сжал и потянул назад, заставляя откинуться в моих руках, подставляя изгиб шеи под поцелуи.
Глубоко вдохнул её запах, чувствуя себя, словно наркоман, уплывший в нирвану.
Катя обняла меня, лаская пальцами затылок, и ни на секунду не отпускала, пока я укладывал её на постель. Утянула за собой.
Я понимал, что прелюдия будет долгой, поэтому никуда не спешил. Мы к чертям сбили покрывало и всё бельё, катаясь по кровати. То Катя была сверху, то я. Здесь не было правильного момента, но и торопиться не стоило.
Мне хотелось, чтобы она запомнила наш первый раз. Хотя девушки, наверное, такое и не забывают.
Я встал, отрываясь ненадолго от Кати, потому что стоило позаботиться кое о чём ещё. О предохранении. А то я чуть не забыл об этом, хотя никогда себе такого не позволял. Открыв упаковку, раскатал презерватив по стволу. Катя, прикусив губу, заинтересовано смотрела на меня. И протянула руку, чтобы приласкать и помочь. Я накрыл ладонь своей, вместе мы закончили дело.
Наконец, Катя уже без стеснения развела ноги, между которыми я и устроился.
Я раз двинул бёдрами, скользя членом по влажным складкам, другой, вырывая у Кати судорожный вздох удовольствия. Мне очень хотелось, чтобы ей было хорошо, но так же я понимал, что сегодня совсем без боли не получится.
Ничего, я компенсирую её множеством других ночей и дней. И память об этой боли сотрется.
Катя сама меня поцеловала, и я откликнулся, чувствуя, как густеет туман в голове. Потребность войти в неё, быть в ней стала непереносимой.
Мы двигались на встречу друг другу, и эта имитация соития закончилась тем, что головкой члена я уткнулся прямо в её вход и замер. Надавил, проникая глубже, а Катя вся сжалась и задышала чаще. Ей, наверное, ещё не было дискомфортно, но она уже ждала эту боль.
Обхватив её лицо ладонями, я приник к приоткрытым губам, двигаясь дальше. Катя вздрогнула, впиваясь пальцами в мои плечи. Следующее моё движение было финальным. Я вошёл до конца и старался ласками и поцелуями отвлечь Катю от боли.
Её пальчики, ещё недавно крепко сжимавшие мои плечи, расслабились, и ладони скользнули на спину, пройдясь вдоль позвоночника.
- Всё хорошо? – уточнил я.
Катя кивнула, и я отстранился, а затем снова вошёл на всю длину. Чёрт, это было, мать его, фантастично. И не похоже ни на что. Ни на один из предыдущих опытов, которые у меня были. Потому что там была голая физиология, а здесь – чувства.
Если я раньше доставлял удовольствие девушке, потому что так надо, то здесь я делал это, потому что сам хотел. Всё для неё. Для моей Кати.
- Расслабься, Катёна, будет приятнее, - пообещал я, наклоняясь и целуя её.
Горячий язычок отвечал моему с большим энтузиазмом. Катька чуть слышно застонала, и этот мягкий вибрирующий звук, который я вобрал губами, сделал меня ещё твёрже.
Нет, невозможно находиться в ней и не двигаться. Она была такая узкая, тугая, влажная. Её неопытность, и то, какими глазами Катя смотрела на меня, возносили желание на новые высоты. Никогда я такого не испытывал и не хотел ни с кем испытывать, только с ней. Да и не будет такого с другими, это я совершенно чётко осознал. И других не будет. Только она.