— Вот! Давай‑ка их сюда. – Отец протянул еще один доллар за трубки и взял их у коротышки. Провода потянулись между бутылками. – Поехали!
Человечек повернул рукоятку на ящике и стал вращать ее все быстрее и быстрее. Отец вздрогнул от первого выброса тока, затем сжал трубки сильнее, так что побелели костяшки пальцев и губы разъехались, обнажив стиснутые зубы. Рукоятка на ящике вращалась с такой скоростью, что в глазах замелькало. Потом руки отца резко разжались, и трубки шмякнулись на стол, сбив одну из бутылок. Вспенившееся пиво выплеснулось и полилось со стола.
— Полегче! Твою мать! – Отец встряхнул руки.
Сидевший за ним парень протянул ладонь, и отец шлепнул по ней с победоносной улыбкой. Коротышка с ящиком принялся приплясывать, хохоча и демонстрируя все свои коричневые и золотые зубы и указывая на отца пальцем с черным ногтем. Согнув короткие ножки, он присел на корточки и, приложив руку к промежности, изобразил наличие там чего‑то эдакого, весом с пушечное ядро. Смеясь, человечек снова показал на мужчину, сидевшего в кабинке, затем взял очередную долларовую купюру и отправился с ящиком и трубками к другому столу.
Он смотрел, как отец убирает в карман рулончик купюр. Его руки все еще саднили, и он обхватил стоявшую перед ним влажную бутылку, чтобы охладить их.
— Этот малый в два счета протрезвит! – Отец сделал знак бармену. – Мне понадобится еще пара бутылок…
К их кабинке кто‑то подошел, но не бармен. Подняв взгляд, он увидел одного из парней – приятелей отца. Пока они развлекались с ящиком, его здесь не было.
— Дай‑ка мне выйти, – дядя Томми подтолкнул его локтем. – Кажется, пришел мой черед.
Он не понял, что имел в виду дядя, но встал и дал ему вылезть из кабинки. Парень занял его место, отыскивая среди бутылок на столе ту, что не допил раньше.
Садясь на свое место, он наблюдал, как дядя Томми пересекает бар, протискиваясь за спинками стульев, окружавших столы. В углу была дверь с рисованой табличкой, на которой фигура из палочек обозначала мужской туалет. Но дядя направился не к ней, а отдернул занавес, скрывавший боковой проход, и исчез за ним.
Он сел на свое место, не отрывая взгляда от занавеса и потягивая потеплевшее в руках пиво.
Спустя какое‑то время дядя Томми вернулся. Он стоял рядом с ним, возле кабинки.
— Ну‑ка, парнишка… – За столом напротив отец дважды поднял вверх большой палец. – Дай сесть своему старому дяде.
От дяди пахло по‑другому – потом и чем‑то еще. Он поднялся, слегка подавшись назад, – в запахе, проникшем в его ноздри, ощущалось что‑то животное, – и дал Томми сесть в кабинку.
Он сел назад. На лице дяди расплылась широкая улыбка. Двое парней за столом неторопливо перемигнулись и вновь принялись за свое пиво.
Томми бросил на него косой взгляд, затем наклонился над столом и изверг полный рот крови. Она залила весь стол, повалив пустые бутылки.
Он мгновенно выпрыгнул из кабинки – так выпрыгивают из двери несущегося на полной скорости автомобиля, – споткнулся и чуть не упал на спину. Стоя в паре футов поодаль, он слушал, как мужчины стучат по столу и воют от смеха громче, чем когда коротышка с ящиком ударил его током.
— Ну, Том, безмозглый ты тип! – Отец побагровел, задыхаясь от смеха.
У дяди Томми по подбородку стекала тонкая красная струйка; другой кровавый ручеек добрался до края стола и капал вниз. Изрядно навеселе, дядя улыбался, обводя взглядом парней в кабинке, довольных шуткой. Его влажная ухмылка была красной из‑за крови, которая просачивалась в щели между зубами.
Смех утих; качая головами, мужчины утирали слезы в уголках глаз. Все они сделали по большому глотку пива. И тут он заметил, что в кабинке для него нет места. Все подвинулись понемногу и заняли все пространство, а дядя сидел прямо с краю, где раньше был он.
Они ничего не сказали, но он понял, что это значит. Он повернулся и посмотрел в конец бара, на занавес, который закрывал проход. Настал его черед!
* * *
Женщина провела рукой сбоку по его шее.
— Ты ведь раньше здесь не бывал? – Она улыбнулась ему. По‑настоящему, а не чтобы посмеяться.
— Нет. – Он покачал головой.
Ее рука была прохладной по сравнению с тем жаром, который бушевал у него под кожей. Он указал назад, через плечо:
— Я приехал с папой и его друзьями.
Она перевела взгляд с его глаз туда, где пальцы ерошили его волосы.
— Ага, – сказала она. – Я знаю твоего папу.
Женщина поднялась. Сидя на кровати, он смотрел, как она стоит перед маленькой полкой, прибитой к стене. На полке было закреплено зеркало в пластмассовой раме, лежали полотенца и кусок мыла. Глядя в зеркало, женщина сняла свои висячие золотые серьги и положила их перед маленьким зеркалом.