Подрабатывал я как-то в амбулатории. Вторая смена, смешанный прием, все дела...
С утра на основной работе была сложная операция. Высокий перелом венечного отростка слева.
Только с помощью еще двух врачей и зав отделения, спустя минут тридцать сумели-таки закрутить болты. И это не считая еще прочей рутины. Короче, устал. Голова квадратная. Мочевой пузырь уже два часа тренирует ноги. 19 градусный мороз в кабинете заставляет родителей малышей нервничать за здоровье чад, которые в свою очередь выносят мозг всему персоналу.
После очередной пробежки до туалета и обратно (не знаю как там пациенты, а я мерзну как калмыцкий суслик на северном полюсе), принимаю капризного ребенка. Нужон дернуть зуб. Трепетная мать готова расцарапать мне лицо своим полуметровым маникюром и сломать дитятку руки, так как малютка, которая уже ходит в третий класс, не то что рот открыть не хочет, а вообще сидеть спокойно в кресле не может. Крику... Медитируя в душе и злобно скалясь под маской, я пляшу загадочный танец североамериканских индейцев вокруг этого ребенка. Вместо бубна и ритуальной кости бизона, пинцет и шпатель.
На соседнем кресле мой коллега и наставник Андрей Андреевич, принимает "свояка". Накачанный, мускулистый амбал килограмм на 120 точно, решительно кричит на весь кабинет: "Самый дорогой укол! Самый лучший! Что бы я вообще ничего не почувствовал!"
Медсестра, грузная женщина уже не дивичьего возраста, мечется между нами двумя. А еще нужно принести новые инструменты из ЦСО, помыть пол от грязи (синие презервативы в зимнюю грязь не спасают), убрать стекла от разбитой склянки и т.д.
Наступает переломный момент. Я таки осматриваю полость рта этого маленького ктулху. Кровь пульсирует в висках. Ничего не слышу. Я весь там, среди кариеса молочных зубов, среди кусочков сосиски в тесте, перед розовым щупальцем космического монстра, которое пытается меня лизнуть (язык), боже сохрани мои пальцы!
Так... План лечения. Скорее план битвы. Зуб точно "нужон дернуть". Ах, как бы я хотел сейчас лежать дома под одеялом и слушать, как зимний холодный дождь стучит в запотевшее окно.
Но я здесь. И чувствую себя как Наполеон, когда захватил Москву.
Итак, тактика выбрана, на столе заряженный шприц и "любимые" клювы моего наставника. Мать ктулху пытается его успокоить. "Курю" пару минут. Заглядываю за разделительную ширму. Андрей Андреевич делает анестезию. "Геракл" вцепился в кресло, и вот-вот оторвет подлокотники. Спустя несколько секунд доктор снимает перчатки, говорит пациенту: "Сплюньте", и отправляется заполнять карточку, пока анестезия схватится. Кажется, мой пациент готов. Даю четкие указания матери ребенка: "Сейчас сделаю укол. Открывайте рот".
С минуту мать пытается уговорить свое чадо "открыть ротик". Да ну нафиг, я бы не открыл (под врачебной маской гримаса безумия). Иии...... Рискуя пальцами левой руки, я делаю укол. Раз, два! Акульи челюсти схлопываются, едва я успеваю отдернуть руки. Пол дела сделано. Фух, перевожу дух. Иду к столу. Боковым зрением замечаю, как что-то большое бросилось ко второму креслу. Перевожу взгляд. Ой е ей! Пациент Андрей Андреевича решил свалиться с кресла. Первая моя мысль была, и как такой здоровяк вообще уместился в стоматологическом кресле. И только потом, помогая медсестре удержать пациента от рокового падения на кафельный пол, осознаю: "Обморок". Мужик в безсознанке. Татьяна (медсестра) - на грани паники. На лице пациентки, которая держит уже абсолютно мирного и нехило напуганного ребенка (заглядывает к нам из-за ширмы) глаза размером с два блюдца. Я люто туплю. Андрей Андреевича в кабинете нет.