Как легко и свободно движется наш большой волжский пароход по все
расширяющемуся Дону! Тот, кто раньше бывал на Дону, знает, что по нему могли пройти лишь малые суда.
Не случайно в песнях о Доне обычно присутствует слово «брод». Были на Дону и броды и протяженные мелководные участки. Но в старых казачьих песнях, появившихся на свет много лет назад, с печалью говорится о том, что когда-то Дон был широким, а потом обмелел, потерял свою силу. Видимо, суховеи, дующие с юго-востока, принесли много горя не только степям, но и самой реке.
Старики-казаки из донских станиц рассказывали, что помнят еще озера, которые были разбросаны всюду по равнине. Здесь они в детстве купались, поили коней. А потом вода в озерах стала соленой. Прошли годы, и озера совсем пересохли; остались лишь впадины с выступившей на поверхность солью. Помнят старики-старожилы и рощи, постепенно засохшие и исчезнувшие с лица земли. Так мелел тихий Дон…
А уже в этом году по-новому зазеленели степи. И сейчас, в конце июля, всматриваясь в далекий берег, новый берег нового моря, видишь не сожженные желто-бурые земли, а зеленые поляны.
Много дождей, небывало много пролилось здесь в мае и в июне. Быть может, просто год такой выдался? Возможно. Но это и не простое совпадение. Образовавшееся водное пространство не могло не повлиять на изменение климата. Ведь и в Москве - пусть немного, но все же изменился климат благодаря тому, что в ста километрах от города плещется Московское море: мягче стала зима, прохладнее - лето.
Мы стоим на палубе парохода «Сталинская Конституция». Бинокль переходит из рук в руки. Без него не рассмотришь станицы на берегу. А ветер - настоящий морской ветер - уже шумит вокруг, и тридцатипятиградусная жара перестает быть заметной. Ветер крепчает, только запах у этого морского ветра степной - запах полыни.
Глубина Цимлянского моря в отдельных местах достигает двадцати метров, но есть и менее глубокие места, на которых кое-где сохранились невырубленные деревья. Вдали от маршрута судна над водой покачиваются верхушки оставшихся деревьев. Их корни брали раньше скудную влагу из сухой земли, а теперь оказались на морском дне. Ранней весной прилетели птицы, свили гнезда на этих верхушках, как делали испокон веков, но вот появилось море, и тяжело пришлось бы пернатым, если бы не ребята-пионеры из донских станиц. Казачата подплывали к верхушкам деревьев на лодках и осторожно переносили гнезда на берега моря.
На борту парохода много новых пассажиров. Группа сибирских учителей любуется красотами природы, перестроенной человеком. Комсомольцы запевают песню о своем сибирском море - Байкале. Один из них просит едущего с нами композитора Дмитрия Кабалевского рассказать, какие песни написаны о Цимлянском море, проиграть их в салоне парохода. Но Кабалевский не знает таких песен.
- Придется вам, товарищ Кабалевский, написать песню о Цимлянском море! - настаивают сибиряки.
Как пишется песня? По-разному. Бывает, что месяцами складываются ее слова и мелодия, поэт и композитор долго и мучительно ищут их. Но бывает, что волнение момента сразу переливается в песню.
Незадолго до Сталинградской битвы довелось нам с Кабалевским побывать в партизанском отряде. Линия фронта была в том месте прерывистой и неопределенной; оказалось, что партизанский отряд расположился близко от той гвардейской дивизии, в которой мы находились. В тесной
накуренной хате композитора окружили молодые бойцы и попросили рассказать о песне.
Тут же, при свете коптилки, рождалась партизанская песня:
Окружили синие туманы
Наш лесок, походное жилье.
Запоемте песню, партизаны,
Чтоб друзья услышали ее!
Развернул боец-партизан трофейный аккордеон и тихо, почти шопотом, в первый раз спел песню.
Это было более десяти лет назад…
Песня о Цимлянском море сочинялась как бы с натуры. Композитор с пионерами и экскурсантами из Сибири разучивали ее в салоне парохода.
Новое море шумит предо мною,
Море Цимлянское, море степное.
Здесь, задыхаясь, шагал я когда-то
Пыльной дорогой в шинели солдата.
В знойной станице казачки-подружки
Целую роту поили из кружки.
Новое море, скажи мне, откуда
Ты появилось, как светлое чудо?
Море Цимлянское так отвечало:
«Помнишь, как раньше воды было мало?
Вот и построили люди плотину,
Чтоб всему свету напиться хватило!»
Мы поднимаем Цимлянскую чашу
Праздничным тостом за Родину нашу.
Новое море шумит предо мною,
Море Цимлянское, море степное!
Волны, волны, берег вдали,
По новому морю идут корабли!
16
В начале своем, в северной части, Цимлянское море напоминает весенний разлив, бурное половодье, какое бывает после снежной зимы. Но весеннее половодье кратковременно, а теперь советские люди навсегда принесли весну донским краям!
Цимлянское море еще не заполнено, это - растущее море, и оно будет увеличиваться.
На волнах нового моря идет напряженная жизнь. Вот вдали показался дымок. Быстро приближаясь, по нашему левому борту прошло крепенькое килевое судно, окликнувшее наш празднично украшенный пароход радостным, задорным гудком. Короткий разговор флагами на капитанском мостике. Узнаем, что корабль идет с Днепра на Волгу.
Не успел скрыться днепровский гость, как появились два земснаряда - старые знакомые. Их мы видели прошлым летом на стройке Цимлянской
ГЭС. Сейчас они свернули свои пульповоды и двинулись в далекий путь, на новые стройки.
Вскоре мы встретили пассажирский пароход «Радищев», идущий рейсом Ростов- Москва.
Нам пришлось обогнать много тяжелых барж - буксируемых и самоходных, - пришедших с Волги. На их палубах - машины и станки, автомобильные покрышки из Ярославля, чудесный, янтарного цвета, тес, начавший свой путь с берегов далеких северных рек.
А с юга плывут баржи с зерном нового урожая - богатого урожая 1952 года.
Пароход идет по Цимлянскому морю с утра до ночи, и не было часа, когда бы его синяя гладь оставалась пустынной. Наперерез цимлянской волне бегут волны от движения пароходов; они сталкиваются, рождая буруны и белые гребешки. Стоя на палубе, особенно остро чувствуешь, как важна и необходима новая магистраль, какую славную роль в жизни страны она уже играет и будет играть.
На нашем пароходе нет свободного места. В Ростов едут москвичи, горьковчане, саратовцы. Представители уральского завода направляются в Азов. Возвращаются с торжественного митинга из Красноармейска в станицу Цимлянскую строители электростанции. В Каховку едут экскаваторщики, закончившие работу на канале…
На палубе стоит большой мозаичный портрет Олега Кошевого. Если вглядеться пристальней, видишь, что для мозаики использованы уголь, каменная порода, мел и пшеничные зерна. Около портрета - большая группа крепких, загорелых юношей и девушек; это краснодонцы - молодые шахтеры и ученики школы имени Горького, где учились Олег Кошевой и его товарищи. Они совершили вдоль трассы канала пеший переход под девизом: «Мы хотим, чтоб Олег Кошевой и его друзья нашими глазами увидели в небывалом цвету родную землю, за которую они отдали свою жизнь».
Портрет Олега сделали они сами. Руководил работой школьник-комсомолец Эдуард Алхименков. Уголь, который использован для мозаики, добыт в шахте имени Олега Кошевого; порода взята в стволе шахты номер пять, ставшей могилой молодогвардейцев; мел - это мел из той школы, где учился Олег, а зерна пшеницы выращены колхозом имени «Молодой гвардии». Краснодонцы решили подарить портрет Олега молодым строителям Цимлянского гидроузла.