Миневра закрыла глаза, чувствуя на лице приятное тепло от парящих над ними зачарованных свечей, чувствуя вспотевшей кожей холодную шершавую каменную стену и разгоряченное гибкое тело Реддла. Она хотела прикоснуться к нему, но он каждый раз мешал ей, постоянно сдерживая ее движения, не позволяя ей проявить хоть какую-то самостоятельность в происходящем.
- Прошу, Том, - прошептала она, когда он резко оторвал ее от стены и повалил на ближайший стол, - будь нежнее, - взмолилась Миневра, ощущая садящую боль в глубоких царапинах и ссадинах, чувствуя пульсирующую боль в тех местах, где его губы касались ее кожи.
- А разве я веду себя грубо? - насмешливым хриплым голосом спросил Реддл, резко задирая ее юбку.
Ей казалось, что в одно мгновение он был сразу повсюду, заполняя ее собой. Том снял брюки, и Миневра наконец-то смогла целиком ощутить его горячее худое и гибкое тело. Она пыталась обнять его, прижать к себе еще ближе, только чтобы продолжать вот так же чувствовать его неровное дыхание, слышать тихие полу стоны, похожие на змеиное шипение, срывающиеся с его губ, даже чувствовать боль от его прикосновений и движений.
Она не знала, сколько это длилось, но это ей не казалось важным сейчас. Миневра лежала, чувствуя на себе такую приятную тяжесть его тела, чувствуя его привычный запах вперемешку с запахом пота, ощущая его дыхание у себя на плече, сама при этом чувствуя себя обессиленной, безвольной тряпичной куклой.
Том резко поднялся, отстраняясь от нее, Миневра почувствовала почти физическую боль, без него, а затем стыд… холодный стыд, режущий душу.
Миневра поднялась и оделась так быстро, как только могла, стараясь даже не смотреть в сторону слизеринца.
- Ненавижу тебя, Реддл, - тихо сказала МакГонагалл, словно от этих слов ей могло стать лучше на душе. Но Том, который уже был полностью одет, и стоял, опершись о стену, внимательно наблюдая за девушкой, лишь улыбнулся.
- Ты лжешь, я же чувствую это, - мягко произнес он и подобрал с пола свою сумку.
- Не смей об этом никому говорить, - строго сказала Миневра, стараясь скрыть свой стыд и страх. Она подняла с пола свою волшебную палочку и книги, теперь пыталась найти свои очки, девушка даже не заметила, когда потеряла их.
- Не беспокойся об этом, - как же она ненавидела этот его мягкий довольный тон, - я ни за что не стал бы портить твою репутацию.
И как она только могла думать, что любит этого ублюдка? Но об этом все равно никто не должен знать, это ее ошибка, только ее.
Том даже не заметил, как добрался до общей гостиной, не обратил внимания на подозрительные замечания Миртл при входе. Лицо юноши исказила счастливая улыбка, руки дрожали, когда он доставал из сумки заветную книгу. Он не мог больше ждать, даже не обратил внимания на его друзей, сидящих в дальнем углу за слабо освещенным столиком.
Страницы быстро шуршали приятно касаясь пальцев… страница за страницей, пока он не нашел его… Сердце пропустило один удар, а затем резко взволнованно забилось, заставляя кровь быстрее течь по венам, когда он увидел написанный от руки заголовок “Ритуал создания крестража”.
========== Глава 12 Неполноценная душа ==========
Крестраж. Древняя почти забытая магия, считающаяся настолько противоестественной, противоречащий человеческой морали и суждениям о святости и целости души, что ее пытались уничтожить из истории. О ней знали единицы, да и те, старались молчать, претворяться, что никогда не знали о них. Каких трудов ему стоило просто найти упоминание о них, не говоря уже о том, чтобы понять, для чего они нужны.
Том ласково провел тонкими пальцами по ветхим хрупким страницам.
Он столько раз пытался представить, каким образом создаются крестражи, но никогда не думал, что это так просто. Самое “страшное” в приготовлении ритуала - это совершить убийство, остальное находилось на уровне обычной темной магии. По крайней мере, так выглядит на первый взгляд. Единственно, что могло насторожить, это строчки предупреждение - “боль души разорванной невыносима будет”. Боль. Какая мелочь, Том знал десятки заклятий позволяющие успокоить и прекратить любую боль. К тому же, перетерпеть боль, какой бы она не была, это такая малость, в сравнении с бессмертием, которое она даст.
Ладони вспотели, а тело содрогалось от нервной дрожи. Сердце учащенно бьется в груди в ожидании невозможного, в предвкушении осуществления такой заветной мечты.
Выручай комната, на этот раз была небольшой, такой же по размерам как самый обычный учебный кабинет, и абсолютно пустой, если не считать сотен свечей парящих под высоким потолком. Вначале Том хотел спуститься в Тайную комнату, ему казалось, что будет правильно именно там разделить свою душу, ведь потом эта частица его самого, когда-нибудь должна будет освободить Васелиска. Но после некоторых раздумий от этой заманчивой идеи пришлось отказаться, слишком опасно открывать Тайник Слизерина сейчас.
От волнения немного подташнивало, казалось что все это не реально, даже двигаться было трудно.
Том бережно отложил в сторону книгу и достал из своей сумки простой дневник с выгравированными на нем буквами Т. М. Реддл. Пришлось потратить не одну неделю, чтобы наложить защитные чары на него, самые мощные заклятия как светлой так и темной магии теперь заполняли собой эту простенькую книжицу, которой была уготована великая судьба.
Реддл, дрожащими руками положил раскрытый дневник перед собой, достал из кармана мантии волшебную палочку. Теперь нужна кровь, информация для слепого осколка души, чтобы он знал, где ему предстоит храниться, в ожидании, когда он сможет стать новой жизнью своего владельца. Том сделал легкий взмах волшебной палочкой и тихо прошептал проклятье, перед ним появился маленький серебристый кинжал, вокруг его рукояти была искусно вырезана змея. Голова закружилась сильнее, хотя он еще ничего толком не успел сделать. Том взял кинжал и закатал рукав мантии, крови нужно не так уж и много. Холодное лезвие коснулось бледной кожи на внутренней стороне предплечья, резкая боль сейчас казалась нереальной; темные капли теплой крови медленно потекли по руке, по капле срываясь с кончиков дрожащих пальцев на белоснежные страницы дневника. Одно, два, четыре, семь, крупных темных красных пятен расцвели на страницах, впитываясь в бумагу. Том отложил кинжал в сторону и даже не позаботился о том, чтобы залечить глубокий порез. Осталось лишь заклятье, ведь это так просто. Он уже убил человека, даже трех (четверых, если считать несчастный случай с Миртл), значит, его душа должна быть достаточно повреждена, чтобы разорваться. Том сделал над собой усилие, чтобы его голос не дрожал, когда он начал произносить проклятье. Его формула была старой, с тех времен, когда приходилось целиком произносить все действие чар, до того как широкое применение получили короткие, кропотливо выведенные формулы. А может, просто не удалось подобрать одно слово, способное разорвать душу и сохранить ее осколок.
Последние слова сорвались с бледных обескровленных губ юноши. На мгновение, он даже подумал, что где-то ошибся, потому что сразу ничего не произошло…
Грудь разорвалась от боли, все силы словно в один миг иссякли, кровь закипела, он чувствовал как она горит в его жилах, причиняя невыносимую боль. Юноша пошатнулся и упал на колени, прижав руки к груди, тихо хрипел, он, отчаянно пытаясь вздохнуть, но не мог. Он почувствовал во рту привкус крови, жжение в глазах, словно они готовы были вот-вот лопнуть, хотелось кричать из последних сил, но тело не слушалось. “Я умираю” - липкий страх сковывал разум, но как только эта мысль пронзила его сознание, боль начала отступать, сжиматься в один ревущий комок, Том жадно вздохнул, чувствуя, как холодный воздух проникает в горящие легкие. Реддл лежал на холодном каменном полу, чувствуя лишь острое жжение в груди, он с трудом мог пошевелиться. По коже прошелся резкий болезненный зуд, словно ее пытаются содрать слой за слоем по маленькому кусочку, всем телом Том чувствовал невыносимый жар, словно он стоял впритык к огромному костру. Крик сам вырвался из груди, хриплый отчаянный измученный, Том увидел как от его тела отделяется что-то напоминающие белый прозрачный дым, услышал громкий лихорадочный шелест страниц. “Дым”, отделяющийся от тела слизеринца устремился к дневнику, начал парить над ним, становясь чуть плотнее, приобретая форму, он тянул за собой тело Том, приподнимая его до тех пор, пока юноша снова не встал на колени. Все в мгновение прекратилось, Том тяжело дышал, и не в силах поверить в это, смотрел на силуэт парящей над дневником.