— И все-таки что-то личное вы от него скрывали? — мягко спросил Чарушин и удивился, увидев, как побледнела вдруг Тата.
— Какое это сейчас имеет значение? Пойдемте быстрее, нас уже ждут. Люба не любит, когда опаздывают к ужину. Неудобно заставлять такое количество людей нас ждать.
— А Люба давно работает у вашего деда? — спросил Чарушин, чтобы сменить явно неприятную ей тему разговора.
— Нет, меньше года. Предыдущая экономка внезапно уволилась, и дед где-то нашел Любу.
— Где-то? Как мог восьмидесятичетырехлетний человек, который практически не выходит из дома, найти себе новую домработницу? — спросил Чарушин. Ответ на этот вопрос казался ему важным. — Ваш дед едва ли был легкомысленным человеком, а Люба — это человек, постоянно живущий в доме. Она не могла быть взята просто с улицы или с сайта работы по найму.
— Я не знаю. — Тата остановилась и удивленно посмотрела на Чарушина. — Правда, не знаю. Дед никогда не грузил меня, нас такими вопросами и своими проблемами. Я просто знаю, что Инесса Карловна, бывшая домработница, которая проработала у него много лет, еще с Череповца, вдруг уволилась и появилась Люба.
— И вас это не удивило?
— Нет. Инесса Карловна уже немолода, ей лет семьдесят пять, если не больше. Понятно, что ей не под силу уже было заниматься работой по дому. Дед назначил ей достойную пенсию, и она переехала то ли к сыну, то ли к внучке. А откуда взялась Люба, я не задумывалась. Может быть, Инесса Карловна ее посоветовала, может быть, Рафик нашел, может быть, Валентина постаралась. Хотя нет, Валя тогда у деда еще не работала.
— Валя — это помощник, личный секретарь и медсестра в одном лице? — уточнил Чарушин. — И она, получается, тоже работает в Знаменском недавно?
— Да, она появилась с полгода назад, может, чуть больше. Кажется, летом. Думаю, что тоже с подачи Рафика. Больше некому. Всё, мы пришли.
Чарушин быстро поднялся в отведенную ему комнату, разобрал рюкзак, вымыл руки и спустился вниз, в столовую, указанную Татой. Ужин уже начался, и заставлять людей ждать было действительно некрасиво. Он зашел в большую комнату, увидел огромный овальный стол и сборище незнакомых людей, среди которых ему предстояло пожить какое-то время. С дальнего конца стола махала ему рукой Тата. Слава богу, хоть одно знакомое лицо. Хотя нет, вон Артем, который вылезал из машины у чарушинского дома, чтобы поздороваться. Парень ему понравился, лицо хорошее, открытое, незамороченное. Сейчас такое нечасто встретишь.
— Вы, наверное, Никита. — К Чарушину шел пожилой мужчина с кучерявыми волосами, крупным носом и полными губами. Внешность у него была неславянская, и Чарушин понял, что это и есть Рафик Аббасов, приемный сын Липатова. — Проходите, садитесь. Тата предупредила нас, что она пригласила гостя.
— Таточка у нас всегда делает то, что хочет, — ехидно произнесла довольно красивая женщина, оценивающе осмотревшая Чарушина с ног до головы. — Подумаешь, похороны любимого деда… Подумаешь, что будут только свои… Если уж нашей Таточке втемяшилось в голову позвать постороннего, то она так и поступит. И ей плевать, как это выглядит со стороны. Вы у нас кто? Новый хахаль? Охотник за потенциальным Таткиным богатством?
— Марина, прекрати. — Худая, как будто высохшая женщина со злым, надменным лицом отбросила в сторону накрахмаленную салфетку, которую держала в руках. — Не устраивай скандала, помни, что ты в приличном обществе. Хотя ты, Тата, действительно могла бы и удержаться от того, чтобы приглашать своих друзей, — слово «друзей» она выделила так, что оно прозвучало неприлично, — в такой ситуации.
— Ой, бросьте вы, тетя Вера, — протянула Тата весело. — Не нужно учить меня приличиям. Остановитесь на Марине. Она, уж коли ее угораздило стать вашей невесткой, вынуждена это терпеть, а я не буду, вы же знаете.
— Да уж знаю. Это все дед. Позволял тебе все и всегда. Вырастил нахалку.
— Вера, успокойся, — устало попросила еще одна немолодая женщина, в чем-то неуловимо похожая на Тату, ее мать Ольга Павловна. — И оставь уже в покое мою дочь. Давайте уже будем наконец ужинать. Я не очень хорошо себя чувствую с дороги.
— Разрешите все-таки представиться. — Чарушину надоели препирательства дружной семейки, напоминающей скорпионов в банке. — Меня зовут Никита Чарушин, я — юрист. Прибыл сюда по приглашению Татьяны Александровны, чтобы представлять ее интересы в вопросах, связанных с наследством. Здесь же в усадьбе гостит моя семья — жена с ребенком, так что моральный облик как мой, так и Татьяны Александровны не должен вас беспокоить.