На ступень выше стоят безземельные дворяне и купцы. С безземельными дворянами все понятно – за крупную услугу, оказанную правителю какой-то страны, ее правитель дарует титул, но так как все земли уже поделены и дороги своим нынешним владельцам как память, титул скромно подкрепляется денежным вознаграждением, возможно домиком в черте столицы, и все. Собственно титул, как я понимаю, уже большое подспорье, и при правильном подходе с его помощью можно безбедно существовать всю жизнь, почти ни в чем себе не отказывая. Купцы же – это то, на чем держится львиная доля экономики, государства, так что как бы то ни было, по сути, они даже более уважаемы, чем безземельные дворяне.
Купечество разбито на купеческие гильдии, своего рода профсоюзы, скрещенные со страховыми фирмами, которые в свою очередь обеспечивают здоровую конкуренцию на рынке.
Ну и конечно, куда в магическом мире деваться без битв и сражений. То тут, то там вспыхивают и гаснут вооруженные конфликты, а также бродят всякие бандиты, злые неадекватные маги и, иногда, страшные животные, часть из которых являются результатом неадекватности тех самых вышеупомянутых магов.
На этом мои весьма общие знания об Альмарионе заканчивались и начинались вопросы. К примеру, я элементарно был не в курсе, сколько стоит пообедать или поужинать в таверне или трактире, сколько стоит буханка хлеба, основные пункты законодательства хотя бы герцогства, не говоря уже о баронствах и иных территориях. Я не знал простейших вещей, которые составляют собой довольно ощутимую часть жизни. Конечно, кое-что я усвоил сам, а чему-то меня научили. Хотя бы тем же поклонам, которых было четыре вида, – предназначающийся равному по статусу, старшему по возрасту, для выражения уважения или благодарности и поклон для знати. Но этого было очень мало. Мне не хватало практических знаний о мире.
Анхор угадал, что мне не будет сидеться на месте. Сейчас моя основная цель, – найти возможность вернуться домой. И, наверное, даже не для того, чтобы покинуть этот мир и вернуться в свой. Тем более что память о нем пока что больше похожа на рваные черно-белые картинки. А для того чтобы просто знать, что это возможно. И первым пунктом к достижению моих целей будет, конечно же, магия! Подозреваю, что без нее мне сложно будет найти способ осуществить свое желание. К тому же, признаюсь, всегда мечтал обладать подобными способностями. И будет весьма обидно, если у меня не окажется к ним предрасположенности. Но вот вопрос, кто меня сможет обучить, остается открытым. Вряд ли я смогу заняться самообразованием на этом поприще.
Не найду учителя-мага, можно будет рискнуть и пойти на поклон к богам, а точнее к их жрецам. Впрочем, как по мне, не лучший вариант. Полностью зависеть от чьей-то воли, это не то, о чем я мечтаю. Нет уж, лучше постараться обойтись без этого.
Так, пригревшись на солнышке и лениво размышляя о своей судьбе, я провалился в неглубокую дрему, готовую перейти в сон. Внезапно мне стало неуютно. Я зябко передернул плечами и приподнял веки, упершись взглядом в верх платья, обтягивающий немалого размера грудь. Я как-то не сразу сообразил, что не вежливо так пялиться и стоит все-таки поднять взгляд повыше, чтобы наладить диалог. Но обладательница достоинств меня не торопила, а сам я, признаюсь, залип. Помогло недовольное покашливание, раздавшееся сбоку. Я вздрогнул и поднял глаза. Передо мной стояла женщина неопределенного возраста. Ростом она была невелика. Может, чуть больше полутора метров. О ее возрасте я с одинаковой уверенностью сказал бы, что она и немного старше меня, и почти перевалила сорокалетний рубеж. Строгое лицо, какое обычно бывает у недовольных учительниц, имело характерные мимические морщинки над переносицей, говорящие о том, что она часто хмурится. Голубые глаза сканировали меня миллиметр за миллиметром, а довольно пышные, яркие от природы, губы были крепко сжаты. Приблизительно таким и был образ Эйры, запечатленный в моей памяти, только воспоминания не передавали исходящего от этой женщины ощущения власти и уверенности в своих силах. Лицо ее было спокойно и сосредоточено, и только мелко подрагивающие крылья прямого носа, имевшего небольшую горбинку, говорили о том, что она находится в возбуждении.