Благодаря жарким словам, боевой дух парней рос быстро. Ближе к концу убедительной речи оратора благодарные слушатели были воодушевлены на подвиги. Готовясь к великим свершениям, они волновались, почесывались и тревожно портили воздух, обсуждая меж собой, как им раньше в голову не пришло избавиться от урода.
– Дрынами лупцевать будем? – подал голос Нэйлин, сын мельника. Парнем он был, в общем-то, добродушным, но и в нанесении побоев тоже видел свое очарование, поэтому редко пропускал хоть одну драку.
– А чего бы и нет, ежели так хочется? – Рорк зло ухмыльнулся. – Каждый должон дела делать в меру своего разумения!
«Хорошо, что была озвучена эта идея. А я вроде как и ни при чем», – подумал Рорк и подавил желание растянуть рот в довольной улыбке.
Толпа деловито гудела. Не все присутствующие претендовали на руку и сердце Амии, помимо нее в деревне были и другие девки, но чувство солидарности гнало их на подвиги.
Калека жил как-то сам по себе, в какие бы то ни было компании вхож никогда не был, да и не нужен он был никому. Странный и пугающий уродец. От такого было проще избавиться, чем принять. И этот подход к решению проблемы парням был понятен.
Стин скатал очередную козявку в шарик и метнул ее в сторону.
– Завтра вечером пойдем. Шоб все пришли! И не болтайте зря, узнаю, что кто-то проговорился, своими руками голову откручу.
Живо обсуждая предстоящее веселье, участники тайного собрания расходились из сарая во дворе Рорка. Староста, все это время подслушивающий за телегой, успел вовремя унести свое пышное тело в дом, прежде чем его заметили.
– Достойная смена растет, – довольно пыхтел Орсик себе под нос. – Пусть этот выходец из Бездны кровью умоется!
Глава Высоких Холмов так и не смог забыть пережитый страх и позор от того, что жители Высоких Холмов видели его бегущим и верещащим тонким голосом, словно он испуганная маленькая девочка. Память людей длинная, и Орсик был уверен, что над ним до сих пор посмеиваются за спиной. А сын хорошо придумал! А главное, чужими руками все будет сделано…
Разбивая в водяной туман застывшие в воздухе хрустальные капли дождя, широкое черное лезвие ножа неслось к моей груди. Миг, длящийся вечность, уступил место настоящему моменту, и листовидный клинок вспорол куртку и начал погружаться меж ребер. Благодаря искореженному и тягучему, словно мед, времени, все происходило как в замедленной в несколько раз видеозаписи. Боль пришла не сразу. И она была странной. Я ожидал всепоглощающей агонии, скручивающей тело в смертельной судороге, но это было больше похоже на эхо далекого крика, слабого и невыразительного. Вялое тупое ощущение в месте ранения и ни капли крови. Как во сне.
А затем я почувствовал, что значит быть пламенем. Жарким и неестественно ярким.
Растерянный злой вопль понесся мне во след. Но он уже не имел значения для невесомого серого пепла, которым я закружился в воздухе, все еще каким-то неведомым образом сохраняя разум и восприятие окружающего мира.
А после пришел леденящий ужас осознания того, что меня не стало…
Я судорожно набрал в отсутствующие легкие воздух для крика отчаяния и… проснулся.
Сон сразу смазался и почти забылся, оставив меня один на один с реальностью. Осталось лишь блеклое пятно, маячащее где-то на задворках сознания. Неприятное, но естественное и неотделимое.
Я осторожно выдохнул воздух, который еще секунду назад мог превратиться в мой позорный вопль. Это ж надо такому случиться! Давненько меня такие реалистичные кошмары не мучили. Интересно, что в голове как миксером прошелся кто-то. Твою же…!!!
Сознание поплыло. Мне стало очень нехорошо, когда ворох воспоминаний бессистемно свалился в мою голову и начал пытаться изобразить нечто вроде положенного порядка.
Эпизоды моей жизни с щелчками вставали в пазы, вызывая болезненные вспышки в мозгу. Моя жизнь промелькнула лавиной образов и эмоций, их сопровождающих, попутно окутывая мою обнаженную личность в прошлое оставленного мной мира и настоящее мира, принявшего меня. Наверное, окажись я в Альмарионе, будучи прежним, не миновать мне тяжелого шока, но после переноса, по какой-то причине, моя личность уснула. Был лишь некий двойник с чистым сознанием, готовый поглощать знания, не отвлекаясь более ни на что. Настоящий я пробудился только сейчас, впитав опыт и знания меня прежнего и меня нынешнего, и не скажу, что этот процесс проходил безболезненно.