На охоте я успел подметить для себя несколько интересных вещей. В моём прошлом мире крестьяне по большей части не владели никакой магией. Однако здесь я успел увидеть, как обычные слуги используют её в бытовых нуждах. Она была почти незаметна, но это проливало свет на многие вещи!
Уговорами и угрозами из меня пытались выудить сведения, как я создал заклинание. Приглашали даже Петра Аничкова, но тот лишь хмыкнул и сказал звать, если будет что-то серьёзное.
Я, конечно же, ни в чём не признался, благо маска юродивого позволяла бесконечно переводить тему разговора и выбешивать родственников. В конце концов, они отстали, и я получил возможность расспросить обо всём Семёна. Почему раньше об этом не догадался! Святая простота.
Справедливости ради и старик не заморачивался разъяснениями банальностей. Он-то думал, я умный и так всё знаю. Короче, я получил базовую информацию от своего престарелого шпиона и крутил теперь эти сведения в голове, выискивая для себя новые возможности.
В здешнем мире у всех с рождения процентиль равен единице. Это то самое Эго мага, которое нельзя ничем занять. Дальше в течение жизни человек увеличивал свой процентиль до ста. Это максимальное значение. И вот тут начиналось самое интересное.
Пустой процентиль не давал никаких способностей к магии. Он скорее как абстрактная возможность получить магические силы. Дальше маг мог заполнить этот процентиль чем угодно. Например, огнём, как это вышло со мной.
Можно иметь двадцать процентилей огня и семьдесят девять воды. Таким образом, ты являлся довольно сильным водником, но посредственным огневиком. Некоторые, особо талантливые, становились чистыми стихийниками. Например, заполучив девяносто девять процентилей огня.
Однако, по словам Семёна, сделать такое крайне сложно — после восьмидесяти прогресс шёл настолько медленно, что люди тратили десятилетия ради лишних полосочек. Поэтому проще было на остатки свободных процентилей взять из других областей магии что-то вспомогательное.
Ну как взять… Оказывается, чтобы получить специализацию, нужны занятия в неких местах силы. Причём каждое было ответственно за свой вид магии, и просто так туда не попасть. Аристократы и император контролировали их почти все. Общественности оставили совсем уж бесполезные и малоопасные виды стихий.
— Артём Борисович, ну вы как дитя, ей-богу, — причитал Семён и продолжал сбивчиво объяснять принципы работы магии.
— Не бухти, лучше скажи, какими местами силы владеют Барятинские?
Старик кхекнул в кулак.
— Почти все места у вашего батюшки были отняты Его Величеством Павлом VI.
— Ага, прошлым императором? — я потёр подбородок и спросил. — В чём же отец провинился?
— Не того спрашиваете, ваше благородие, моё дело малое… — вздохнул Семён.
— Не верю, — усмехнулся я, зная, как любит чернь обсасывать подробности дворянской жизни. — Слухи какие ходят? Говори, не тая — ты поклялся служить мне, старик.
— Ох, — дед мял панамку в руках и вытирал пот со лба, на улице и в доме было жарко. — Говорят козни это Шуйских, не понравилось им возвеличивание Бориса Олеговича. Дюже высоко сокол взлетел, — дед вытер подступившую скупую слезу. — Как раз перед вашим рождением, вашбродие…
— Ну-ну, Семён, — мне стало жалко плачущего деда, удивительно, как он воспринимал, казалось бы, чужую беду, беду своего хозяина, будто это у него всё отняли, его несправедливо лишили могущества, обрезав крылья.
Я поделился платком из нагрудного кармана.
— Бери, бери, — махнул я рукой, — в подарок.
Дед ещё больше расплакался и, упав в ноги, вместо того, чтобы вытираться богато расшитым куском ткани, сделал это панамкой.
— В-внучке отдам, — ответил он на немой вопрос.
— Хорошо, ну а сколько же мест силы было до… Этого несправедливого случая?
— Десятка два, не меньше, — что-то подсчитывая в уме, сказал он. — С местами такмо и усадьбы поотнимали. Все основные значится стихии: молнии, свет, — загибал дед пальцы, — звук и тени.
— Я так понял, некоторые повторяются?
— Так точно, повторяются.
— Ясно, — я скрестил руки на груди и крепко задумался.
Всё больше и больше мне начинало нравиться устройство и вариативность этого уникального магоценоза. В прошлом мире я истово коллекционировал знания и даже изобретал новые техники с заклинаниями, потому что упёрся в порог, где ещё никто не бывал.
Теперь же я чувствовал давно забытый азарт. Жажда познания переполняла меня — хотелось побыстрее окунуться в книги, найти учителей, применить свои способности и померяться силами с достойными противниками.