Вторая химера — летучая мышь. Ей просто вскрыли черепную коробку и запихнули человеческий мозг. Он как вязанная розовая шапочка с прожилками колыхался на её голове. Сама же тварь имела размах крыльев в полметра.
Я думал, она будет нападать исподтишка, но вместо этого с ходу едва не вывела меня из строя конусом звуковой волны. Однако я успел ознакомиться с этим типом магии на дуэли с Мещерским, потому был готов. Всего-то нужно было пустить ей навстречу цилиндр воздуха и атака развеется.
Но расслабляться некогда — тот самый пëс со змеями смог обогнуть «Петровича» и бросился на меня в лобовую атаку. Я наказал его вырвавшимся из земли каскадом огненных шипов. Даже отскакивать не пришлось — химеру объял огонь, и та жалобно заскулила.
Вот ещë одна особенность этих подчинëнных существ — чувство боли никуда не девалось. А вот с поднятыми медведем и мышью было по-другому. Это, по сути, некроморфизм, только химерический. Тем и выгодно это направление некромантии — у твоего существа считай две жизни: одна реальная и одна загробная. Но возни с ними гораздо больше.
У химер высокая смертность, прежде чем они войдут в стабильную фазу и некроманту нужно много расходного материала: постоянно ухаживать за «питомцами», лечить. Без этого они разваливаются. Однако есть и плюсы: друидизм здесь не нужен, потому что теряется сама суть животного.
Они становятся составными: двух-, трëх-, пяти-, десятисущностными и более, в зависимости от силы и опыта хозяина, а также его целей. Высокая вариативность животных — вот основной плюс химеризма, но это лишь верхушка айсберга.
Венцом этой ветки некромантии считаются скрещивания человека с животными и где-то там, в тëмных глубинах непознанного, возбранявшиеся Ложей гибриды людей с людьми. Запретный плод любого химеролога: попытка вывести единый конгломерат из множества людских мозгов с целью изучения принципиально иной магии и усовершенствования уже существующей.
Это даже звучит мерзко. Всё это я узнал позже на беглом уроке Аничкова. Он также сказал, что подобное под силу только Девятому, потому это ещë одна причина, почему за мной откроют сезон охоты.
Лазаревич отошёл назад — контроль некроморфов отнимал много концентрации, но перед этим он всё же умудрился ещё раз кинуть в меня кислотой. Я её так называл за смертоносные свойства — так-то это была непонятная мне энергия в жидком виде зеленоватого цвета. Что-то на некромантском в общем.
Летучая мышь меняла позицию, а медведь, отпинывая трупы сородичей, решил просто зажать меня в угол. В него полетела молния, но не затормозила — мертвецам она не особо страшна. Слева сражался Ломоносов и когда на него вдруг выпрыгнул рогатый тигр и едва не укусил за ногу, в ход пустил свою магию друид.
Так как большая часть сущности этого животного была кошка, то маг через силу смог влезть к ней в сознание и остановить атаку, животное замахало головой из стороны в сторону, Иван этим грамотно воспользовался и снёс ему верхнюю часть черепа.
Твари не повезло, но то же самое можно сказать и о друиде. Его затрясло, изо рта пошла красная пена, и вскоре он скончался от внутреннего кровотечения, открывшегося по всему организму. Смешанное сознание химеры и воля некроманта не простили такой беспардонный контакт с пограничной формой жизни.
Ломоносов, уничтоживший всю мелочёвку и тигра, развернулся помочь мне с медведем, но был атакован летучей мышью. Та, открывая пасть, засыпала моего спутника серповидными звуковыми лезвиями, которые при контакте со стенами вызывали противный уху писк, заставляя вздрагивать, а если задевали тело, то ранили как острейшие мечи.
— Я справлюсь! — крикнул я Ивану и перехватил нож в левую руку. Что ж, если Лазаревич в состоянии полумедитации, значит, можно потратить и круги. Я переформатировал их в ветер, камень и огонь.
Пора пофантазировать. Я взял за основу ветряную гигантскую руку, которую уже использовал на дуэли против заносчивого Шеина. В этот раз я её наполнил каменным содержимым, а за подвижность и эластичность будет отвечать ветряной каркас.
Человекоголовый медведь уже заносил надо мной лапу, чтобы переломать кости. Я бы мог выпустить своё творение сейчас, но оставался последний штрих, нужно больше времени, потому пришлось прыгать на второй уровень бытия. Всё замедлилось. Я добавил огня для создания кипящей массы, но равно так, чтобы рука оставалась твёрдой.