— Хорошо, — прервал я словоизвержения своего финансового помощника. — Будет тебе лавка. Два дня хватит приготовиться и вылечить Елисея?
— Да хушь бы и один! — тут же вытянулся по струнке Феликс, ещё бы — ведь с каждой продажи в таком магазинчике он будет иметь свой процент, а это далеко не копейки, но я не жадный — если человек заслуживает оплаты за свои услуги, то никогда не препятствую этому.
— Нет, нормально реши вопрос с… — я кинул взгляд на севшего на задницу мастера, звук ножниц сиротливо разносился по дому, — с оволосенением, а затем отправимся во Владимир.
Камнезору на сегодня я дал отгул и, создав парочку ножей, пошёл тренироваться на свою полянку.
За это время у меня открылся ещё один процентиль. Учёба она, конечно, давала прогресс, но как я понял убивать монстров намного выгодней по времени. Проблема в том, что с каждым улучшением следующее брать становилось всё сложнее. Я уже прочёл десятки различных книг, но эффект не то чтобы существенный. Это больше подходит для всяких домоседов, что любят зарыться в своём мирке.
А я сугубо практик. Книги читать не перестану, но вот по поводу развития следует сменить тактику. Кстати, о взятом процентиле на тотем лошади вообще не пожалел — он действительно работал.
В семейной конюшне я попросил тёзку некроманта, тоже Петра, отыскать мне гнедую, на которой я рассекал во время дворянской охоты. Эта была одна из самых непослушных кобыл, но стоило мне её погладить и немного пошептать на ухо всяких успокаивающих слов, как она, сдавшись, мотнула головой и фыркнула.
Я расценил это за приглашение сесть. И на удивление — та прекрасно слушалась! Вот тебе и один процентиль. Свою поездку я решил провести именно на этой лошади и попросил конюха приготовить её к нашему путешествию. Странно, но я как будто стал лучше интерпретировать жесты этого животного.
Так как сразу понял, где и как её гладить, а где совсем не трогать. Это помогло установить контакт, и я в хорошем настроении вышел из конюшни. Если бы не предстоящая поездка в Вологду, я ради эксперимента влил бы процентиль в друидизм, но сейчас мне нужно больше боевых стихий, так что это место заняла тень. Итого теперь семь единиц.
Во время массовых битв быстрое передвижение и манёвренность зачастую важнее огневой мощи. Так что план был наращивать эту стихию до пятнадцати, а потом снова браться за огонь. По поводу некромантии я не беспокоился — насчёт неё у меня были отдельные соображения и к этой ветке магии я ещё вернусь.
Парочка дней пролетела быстро. Феликс родил новое детище зельеварения, опять перегнув палку — в этот раз Камнезор лишился абсолютно всех волос на теле, в том числе и ресниц с бровями. Но это было лучше, чем постоянно изнывать от жары и чесотки. Тем более, по словам Д’Арманьяка, волосы потом отрастут.
Елисей, конечно, погоревал, поматерился, но махнул рукой и принялся за работу, взяв зарок никогда больше не обращаться к торгашу по столь деликатным вопросам. Теперь он копил на приём к некроманту. Аничков за пятьсот рублей обещался исправить проблему с шевелюрой, и дед, памятуя пословицу: «скупой платит дважды», решил не экономить.
Во Владимир поехали я, Ломоносов, Феликс, Семён, Егорка и трое охранников из боевого крыла. Я хотел взять одного, но дядя Яро, узнав о цели поездки, нахмурился и настоял на своём. Пришлось уважить воеводу, но, возможно, он прав — я отправляюсь в столицу региона, и там всё что угодно может произойти.
Кстати, свои физические тренировки я перенёс на плац и теперь бегал и тягал железо вместе с остальными дружинниками, чем потихоньку вызывал расположение барятинских магов.
Добирались мы до города целый день, хоть и взяли с собой запасных лошадей. Товара всего ничего — шесть ножичков, но мы ехали не за этим, а на разведку с боем. Расположились в приличной гостинице. Семён с Егоркой и Феликсом в одной комнате, охранники — во второй и я с Ломоносовым — в третьей. В кармане звенели рубли. Мои рубли, заработанные собственным умом, и это чувство ни с чем не сравнить.
Хоть я и был богат в прошлом мире, но когда ты заново начинаешь взбираться к вершине, то чувствуешь каждый успех обострённо, как некие ступеньки.
Сначала я заглянул в ратушу и попросил аудиенции у князя Репнина. По словам писца, всё было забито на неделю вперёд, но у меня была особая бюрократическая магия, что расчищала все препоны — стихия целковых. Десять рублей и оказывается, что глава города «уже минут как двадцать освободился, проходите, пожалуйста».
Князь не удостоил меня классическим приветствием: просто коротким жестом показал, куда сесть, а сам в это время уминал щи вприкуску с жареной куриной ногой. Делал он это торопливо, отчего на короткую бороду попадали капли и волокна мяса. Дворянин покрутил кистью, что означало: «Давай быстрей, что там у тебя?»