Ицхак, Семëн и Ломоносов уложились в тысячу рублей, себе же я взял костюм-тройку за пять сотен. Не дорого, но и не дëшего для аристократа. Я любил хорошую одежду, но обновлением гардероба планировал заняться в Громовце. Здесь же по службе вечно пропадал в лесах, либо сидел дома в простой льняной рубахе и штанах — большего для счастья и не надо.
До сего дня я никуда особо не выбирался, да и потребности такой не было. Некогда шиковать — работа не ждёт. Но Бенкендорф убедил меня, что предстоящий бал как раз таки она и есть.
Тайная Канцелярия и Ложа давно соперничали между собой за внимание императора, и обе организации искали возможность подгадить друг другу. Пильняк как раз был один из тех столпов, на котором держалось всë безобразие с Брешами в Вологде.
Я высказал Христу наши с Ломоносовым соображения по поводу отступников и тот всё подтвердил.
— Якоб — один из тех самых покровителей, — кивнул тогда Бенкендорф, — у него собственный клан этих мразей и пять групп зачистки. Юго-западные территории почти все под ним, чужакам-ликвидаторам невозможно туда зайти без потерь. Я эту мразь уже полгода ловлю, но прямых доказательств нет. Ты обязан втереться к нему в доверие.
Якоб Пильняк весьма одиозная фигура: выходец из древнего польского рода, присягнувшего на верность Российской империи полтора века назад; некромант седьмого шага; в молодости снискал себе славу бретëра и дуэлился каждые две недели, стоило пройти церковному штрафу.
Из-за этого однажды не рассчитал собственные силы и отправил на тот свет одного несчастного дворянина, не уступившего ему кеб. Влиятельные родители смогли замять скандал и отправили сына за границу, откуда он уже вернулся с твëрдым намерением «загладить свою вину».
Два года он успешно воевал на первой линии обороны, участвовал в войне со Скандинавами, где отличился особой жестокостью. Выбил себе чин полковника и ушëл на раннюю пенсию. По другой версии, Ложа захотела его продвигать на восьмой шаг, потому велела оставить службу и сосредоточится на некромантском искусстве.
В Бастионе как раз скончался предыдущий глава филиала, и Якоба перенаправили сюда, где он довольно быстро раскинул свои щупальца во все стороны. У него были связи с купцами, с ликвидаторскими группировками, с местной знатью, бандитами, чëрными скупщиками и даже с церковниками.
— Он, конечно же, исполнитель чужой воли, но весьма опасный. Поверь, во дворце, да и везде, знают, как всё обстоит. Однако просто так казнить подданных, без железных доказательств никто не даст. Император молод и ни в коем случае нельзя, чтобы в самом начале пути Его Величество запятнал себя скандалом. Наша с тобой задача — вывести Пильняка на чистую воду.
— Или подставить, — добавил я.
— Схватываешь на лету, — похвалил Бенкендорф, — а теперь по поводу группы. Тебе, наверное, уже сказали — меня повысили. Я бы и рад, но теперь не смогу с вами разгуливать тут и там. Работа, порученная мне — иного порядка, сам понимаешь.
— Да, ребята попросились ко мне в отряд, — кивнул я.
— Работаем также: раз в неделю-две буду скидывать вам задания, в остальное время делайте что хотите. Само собой, с меня все те же преференции и помощь. По рукам? — повернулся он ко мне.
Я кивнул.
— Да, меня всё устраивает.
— Ну вот и хорошо, — вставая, сказал Бенкендорф. — Возьмём за жабры Пильняка, Артём. Третья линия как опухоль — сколько ни зачищай, всё равно очаги остаются из-за таких, как он. Изменим ситуацию здесь, появится шанс закрыть Северную. Помоги мне, а я в долгу не останусь.
Мы пожали друг другу руки и разошлись.
А сейчас я вспоминал всё это и проворачивал в голове возможные развязки событий. Пока что Тайная канцелярия из всех отделов мне больше импонировала. Точнее, сам Бенкендорф. Я не чужд его взглядам и также хотел исправить ситуацию с Брешами, так что мой выбор стороны был очевиден.
Но всё это ровно до того момента, пока Христ верен своим идеалам. Я не исключал возможности падения этого человека — за долгую жизнь много видел подобных примеров.
— Скоро закончите? — спросил я главную швею, что командовала помощницами.
— У нас есть замечательный бар для мужей наших посетительниц. Вот идите туда и не мешайте, — грозно надвинулась на меня толстенная женщина.
При этих словах Ривка покраснела как помидор, а я, посмотрев на наручные часы, вышел на улицу подышать свежим воздухом. Спустя полчаса колдовство над тряпками было завершено, и мы всем составом отобедали в ресторанчике неподалёку, а затем вернулись домой.
Остаток времени я провёл в медитациях, но без помощи Ломоносова. Хотел побыть наедине и отколоть несколько мелких кусочков маны. Слишком много будет вредно для организма, да и к тому же сколы неплохо помогали в зачистках Брешей.