– Не вздумай ничего трогать, пока я не приеду!
Ты облажался, урод. Утром она приедет и застанет тебя в обнимку с трупом. И с твоей мазней, которую ты в бреду принял за шедевр. Ха-ха-ха! Ты такой мудак! ТЕБЕ лучше бы было сдохнуть в этом вонючем подвале!
– Я все исправлю, Лив! – Грегори оборвал голос в своей голове и, кажется, повысил голос.
– Грегори, почему ты кричишь на меня, – кажется, она удивилась неожиданному отпору.
– Потому что я со всем справлюсь один, Оливия. Моя ошибка – это моя ответственность. Хватит за мной подтирать, как за несмышленой псиной! Ты мне не мамочка! – яростно выпалил Грег.
Голос в трубке затих. На том конце провода явно не ожидали такого поворота.
– Лив, прости, я хотел сказать…
– Ты уже все сказал, Грегори. Ты прав: пора прекратить подтирать за тобой. Мне нужно было понять это гораздо раньше.
– Лив, я…
– Прибери в доме, Грегори. Как сможешь. Собери свои вещи, положи ключи под камень возле крыльца и убирайся. Я приеду через неделю и, как ты понимаешь, хочу застать дом в том виде, в котором мне его оставил мой папа.
– Оливия, прошу, дай мне…
– И раз ты решил, наконец-то, делать все сам – позвони утром в полицию и объясни, что за звуки слышали соседи. И что за машина отъезжала от папиного дома.
Короткие гудки. Грегори положил трубку на базу и сжал голову.
Потрясающе, ковбой! За одну ночь ты продырявил до смерти человека, нарисовал картинку своей мечты и разнес в говно отношения со своей бабенкой. Пора за лотерейным билетом!
– Заткнись! – выпалил Грег в пустоту комнаты.
– Трупы не разговаривают, – заверил себя Грегори, плетясь на кухню. В огромном трехкамерном холодильнике он отыскал бутылочку Perier, сорвал крышку и жадно начал пить. – Это все стресс, травма и обезвоживание. Соберись, Грег.
Небо начало светлеть, значит совсем скоро наступит рассвет. Из гостиной донесся звук старых напольных часов: они отбили пять часов. Боже, сколько всего произошло за каких-то пять часов! Голова готова была лопнуть. Оливия сказала, что соседи видели машину…
Нет, она сказала, что соседи слышали выстрелы.
Господи, заткнись! Отвратительный гоповский говор! Так, Грегори, думай! Что сказать копам? Надо поговорить с соседями, прежде чем идти в полицию.
«Привет, я – Грегори, временно живу в доме сэра Стоуна. А что вы видели и слышали этой ночью?» – потрясающий план!
Грег включил кофемашину, засыпал в бак зерновой кофе и нажал кнопку. БЖЖЖЖЖРРРРРРР! Звук встроенной кофемолки ударил молотом по вискам. Надо выпить чашечку кофе, станет немного лучше. Принять горячий душ. И прибраться в доме. В который вломились воры. Грегори понял, что он толком не осмотрел дом после вторжения. Что если воры что-то успели вынести? Что-то ценное. В краже обвинят Грегори, нищего парня, зарабатывающего на хлеб иллюстрациями и постерами, обиженного на девушку, которая его бросила по телефону.
«Давай проведем это лето хорошо», – промелькнуло в памяти предложение Оливии. «Я сделаю все, что в моих силах», – ответил тогда Грегори. Что же, по крайней мере, ты постарался.
Грег налил большую кружку крепкого кофе и отправился осматривать дом. Кофе был обжигающим и горьким – как раз то, что нужно. Он шел по длинному коридору, в сумраке раннего утра на светлом паркете из ясеня он рассмотрел следы крови и краски. Следы его перемазанного тела, когда он полз до ванной. Стены беспорядочно заляпаны кровавыми отпечатками. Разбитый хрустальный стакан. Следы грязи с ботинок, оставленные ворами. Дверь в подвал. Все еще закрыта. На полу небольшая лужица крови – именно здесь Грег потерял сознание. Он потрогал рассечение на лбу – кровь немного подсохла, а правая половина лица еще липкая. У подвала больше всего грязи и отпечатков. Придется хорошенько потереть.
Двигаемся дальше. В холле было множество следов. Левое крыло: здесь кинотеатр, игровая комната с биллиардом и баром, сауна с мини-бассейном. Сюда они, похоже, не заглядывали. Нужно идти на второй этаж, снова. Очевидно, толстый вор не стал искать ценности в спальнях, а вот кабинет был буквально перевернут: пол устилали выброшенные из шкафов книги, картины сорваны со стены, в некоторых расколоты рамы. Похоже, толстый вор безнадежно пытался отыскать сейф. Если бы они побольше знали о Николасе Стоуне, то никогда бы не сунулись в эту бездушную пустую коробку, в которой никогда никто толком не жил. Весь этот дом, как красивая коробка в пестрой бумаге с бантиком, выброшенная под искусственную елку на витрину. Сраная декорация благополучной богатой жизни.