– Пошел ты нахер, мамкотрах! Ставлю двадцатку, что твоя мамка обосралась, когда висела на ремне в вашей крохотной вонючей квартирке!
Грег бросил полный презрения взгляд на Кука:
– У тебя нет двадцатки, ты – сраный труп! Понял меня, педик? Ты кусок тухлого мяса!
– Мамке это своей скажи! Наверняка у нее по ляжкам текло дерьмо, пока она барахталась перед тобой, как…
– Заткнись, сука! Заткнись! Хватит копаться в моей черепушке, сраный гондон! – Грег вскочил со стула и бросил в Тима пустую банку из-под фасоли. Красный соус брызгами лег на бежевую стену позади мертвеца. Тот лишь усмехнулся:
– Я буду копаться, где захочу и сколько захочу. Буду рассматривать в деталях каждый твой мокрый сон, буду смотреть на тебя, пока ты дрочишь, срешь и чем ты там еще занимаешься…
– Тогда наслаждайся, – Грег развернулся на пятках, распахнул выдвижной ящик кухонного гарнитура и выхватил молоток для мяса.
Он яростно затопал к двери подвала.
– Эй! Эй! Куда ты, мать твою, пошел?! Я тут с тобой разговариваю! – Тим, шурша полиэтиленовым балахоном, потрусил за ним.
Грегори за секунду преодолел длинную бетонную лестницу. Труп Тима лежал в том же положении, с затуманенной мертвенной белизной глазами в окоченевшей позе. Воняло дерьмом. И разложением. Грег ударом ноги с размаха перевернул его на бок.
– Какого хера ты творишь?! Прояви хоть каплю уважения к усопшему, – заорал Тим.
Он с размаха влепил молотком трупу в челюсть. И еще раз. Еще раз! Грег бил с диким остервенением снова и снова. Изо рта мертвеца окровавленным жемчугом отлетали зубы. Щека деформировалась и порвалась, обнажив осколки лицевых костей.
– Ты сраный маньяк! Прекрати уродовать мое лицо, мудила! – я.
Он бил изо всех сил, пока из треснувшей глазницы не вывалился и повис на нерве левый глаз. Только тогда Грегори изогнулся и блеванул на кровавое месиво, которое он сам устроил.
– Твою мать! Какого хера! Мое лицо! Мое прекрасное лицо! Нахера ты наблевал на меня, – Тим вцепился в волосы, будто пытался их вырвать.
Грегори, пошатываясь, поднялся на ноги, вытер рукавом подбородок. По вискам стекал пот, лицо было искрещено маленькими капельками мертвой крови. Он повернулся к Тиму:
– Это еще цветочки, ублюдок. Ягодки нас ждут впереди.
Из разжатых пальцев с коротким звоном упал молоток. Грег тяжело дышал, он молча прошел мимо онемевшего Тима в глубь подвала, вернувшись с щеткой на длинной ручке. И подмел в маленькую кучку выбитые зубы и осколки костей. Оставив щетку возле тела, он спокойно поднялся наверх.
Чтобы немного себя успокоить, он решил заняться уборкой: начал с кабинета сэра Стоуна. Тим встал ногами на стол из красного дерева, наблюдая сверху, как Грег возвращает книги в шкаф, прибирает бумаги, вешает на стены безвкусные картины.
– Какого хера произошло в подвале? – потребовал Тим. – Не делай вид, что ни хера не было! Я, сука, смотрел, как ты раскраиваешь мою черепушку кухонным молотком! Ты в край звезданулся?!
– Ты правда думаешь, что я буду перед тобой объясняться? – Грегори не думал отрываться от уборки. Он нанес на тряпку моющее средство и протирал все поверхности, которые мог затронуть второй грабитель.
– Просто я не могу понять, как за сутки дрожащий коротышка, защищающийся малюсеньким ножичком…
– Это был мастихин, – поправил его Грегори.
– Да хоть вилка для очка! Как ты за пару дней превратился в шизанутого психопата, раскрошившего черепушку «случайно» убитого им человека? – Тим изобразил пальцами кавычки.
– Разве не ты говорил мне во сне «перестать быть светом»? – Грег передразнил его жест.
– Что ты несешь, идиот? – попытался изобразить удивление Куки.
– Я говорю, что щелок не растворяет зубы. По ним можно опознать твою дерьмовую личность, кусок биомусора.
– А нельзя было это сделать как-то, я не знаю, более гуманно? – Тим снова начал себя накручивать, его явно бесило спокойствие Грегори.
– Наслаждайся нашим последним днем вместе, совсем скоро ты превратишься в сраные биологических отходы. А будешь выделываться – я тебе еще яйца откромсаю.
Тим подавился своим возмущением, но решил не продолжать дискуссию. На всякий случай.
Вирджиния Уотер погружалась в сумерки. Моросил мелкий дождь. Грегори к вечернему часу успел оттереть от стен и пола следы крови, соскоблив их остатки бритвенным лезвием, частично повредил краску. В глаза это особо не бросалось, но Грег решил, что все равно подкрасит поврежденные участки. Закончив с уборкой, он вновь отправился в подвал, прихватив с собой нож и хозяйственные перчатки.