— Он, безусловно, производит невероятное впечатление, — выждав, когда Робинс сделает паузу, вступил в разговор Локкарт. — Рей прав, Ильич магнетизирует. Огромное обаяние, такт, улыбка, но если Рей — это напор, то Ленин — штурм, натиск! Он мгновенно кладет тебя на лопатки, ибо знает все, цитирует на память Гегеля и Канта и виртуозно владеет эвристикой. С ним трудно спорить, он не признает никакой логики, кроме своей убежденности. Но через двадцать минут беседы с ним начинаешь ловить себя на мысли, что соглашаешься с теми идеями, против которых только что восставал. И честно говоря, я впервые вижу премьера, который был бы так умен, великолепно владел бы приемами ораторского искусства и риторики и был бы столь легок и обаятелен. Хотя он коротышка, невысокий, щупленький, и когда его видишь в первый раз, тебя охватывает разочарование. «И это вождь революции?!» — думаешь ты. Но через двадцать минут обыкновенной беседы приходишь в неописуемый восторг. «Вот это и есть настоящий вождь революции!» — ликуешь ты в душе и уходишь из кабинета его горячим сторонником. Здесь и скрывается тайна, почему большевики взяли власть. Их верхушка хг Троцкий, Ленин, Чичерин, Свердлов — когорта необыкновенно деятельных людей, стоит это признать. Вот какое впечатление на вас произвел Троцкий?
— Неприятное, — ответил Каламатиано.
— Почему?
— Самодовольный, не признающий никаких возражений, самоуверенный диктатор, которого бесит любое инакомыслие. И к тому же не имеющий сердца. Это страшно, потому что такой, не испытывая душевного трепета, отправит на смерть тысячи люде!! — проговорил Ксенофон Дмитриевич.
— Ты не прав, Ксенофон! — загудел Робинс.
Мура вошла в кабинет, открыла ящик, достала томик Байрона и тотчас обнаружила шифр и письмо. Но зашифрованное послание ее не интересовало, ей нужен был шифр. В нем каждой цифре соответствовала определенная буква, выбор был произвольный. Несколько минут она запоминала комбинацию цифр и букв, потом закрыла книгу, положила ее в стол, задвинула ящик, вернулась на кухню Достала блокнотик и быстро по памяти переписала всю комбинацию. Блокнотик погрузила в банку с рисом, поставила ее на место, в шкаф.
Масло уже шипело на сковородке. Мура подошла к окну, где на гвоздике висел фартук, провела рукой по волосам, улыбнулась, пытаясь возвратить лицу прежнее выражение. Военный в длинной армейской шинели и в начищенных сапогах все еще сидел на скамейке, изредка посматривая в сторону ее окон. Лишь вместо воинской фуражки на нем была обычная бобровая шапка. Он курил, подняв воротник и защищаясь от резкого ветерка, раскачивающего голые ветви старых тополей. Погода внезапно переменилась. Солнца уже не было, подул резкий северный ветер, а значит, в ночь похолодает. Мужчине было не больше двадцати пяти, но узкое волевое лицо с заметным шрамом на левой щеке несколько старило сто, а осанка выдавала бывшего царского офицера, успевшего немало повоевать. Теперь их немало появилось на московских улицах. Троцкий с Лениным охотно набирали бывших военспецов на работу в Красную Армию. Так делали и во времена Великой французской революции, привлекая поначалу к управлению государством и буржуазию. Но потом многих деловых буржуа, немало сделавших для блага Республики, отправили на тот свет. Интересно, сколько продержатся эти военспецы? И что ждет этого молодого офицера, мерзнущего на скамейке во дворе? Кого он ждет? Все жильцы дома пользовались черным ходом, парадный подъезд в целях безопасности был заколочен. Офицер увидел Муру, стоящую у окна, втянул голову в плечи и отгородился от ее взгляда воротником шинели, точно не желая, чтобы Мура его разглядывала. Она улыбнулась, надела зеленый с красными пионами фартук и стала жарить отбивные.
Именно в эту секунду Локкарт вдруг вспомнил о ящике письменного стола. Он вспомнил об этом, не обнаружив в поясном карманчике жилетки ключа от верхнего ящика, который всегда держал при себе. Видимо, в спешке, из-за воплей Муры и барабанного стука Робинса в дверь, он позабыл его закрыть. Роберта точно ознобом прохватило.
— Пойду спрошу Мэри, не нужна ли ей помощь. — Роберт поднялся, заглянул на кухню, потом прошел в кабинет, открыл ящик. Книга была на месте. Локкарт пролистал ее, нашел шифр на той же 31-й странице, закрыл книгу и запер ящик на ключ, положив его в карман. Он впервые поступил столь неосмотрительно и был этим недоволен. Хотя в Хиксе и уж тем более в Муре он был уверен, но нарушение секретной инструкции, которую ему неукоснительно приказал исполнять Бальфур, проступок серьезный.