Выбрать главу

А следующей ночью сэр Мортимор обратил в пепел себя, всех детей и женщин, которых держали в отдельных повозках для развлечений, и множество гоблинов вокруг. Как пояснил Ольд, маг применил заклинание Разрыв Ауры. Действие его основано на выплеске всей накопленной жизненной энергии мага и создание цепной реакции у всех, кто находится в контакте с заклинателем."Последний довод" — как его ещё иногда называют военные. Все, кто попадает в зону действия, просто сгорают, оставляя после себя лишь прах. Чем сильнее заклинатель, тем шире зона и выше скорость необратимых последствий. Говорят, что изобретатель сего плетения унёс с собой в могилу целую армию. Магистр Третьего Ранга, сэр Мортимор Рокк в глазах Форста, да и не только его, обрёл безсмертие, и арим снова пожалел, что он ничего не понимает в магии.

Два дня разрастался этот лагерь, а на третий, их всех гнали бегом куда-то по старому тракту. Короткая передышка на ночь, и снова изнуряющий дневной переход. Гоблины были злы после выходки сэра Мортимора, долго пинали пленников, а под конец мимо всех прошёлся тот щуплый гоблин, в синем халате. Он размахивал перед связанными лежащими гурьбой людьми какой-то железкой с прозрачным камнем на конце. Но так и не придя к законченной мысли, он приказал снова всех избить. Взял пару женщин помоложе, и увёл, не вернув. Мужчину, который видимо знал одну из них, начал брыкаться, но получил удар саблей. Его, истёкшего кровью, отвязали от общей верёвки и ещё живого скормили гноллам.

Через восемь дней они достигли берегов Эльфстор и снова разбили долговременный лагерь. Почти неделю к ним всё прибывали и прибывали пленники. Всё больше было попыток побега, всё больше становилось надзирателей. Всё больше людей шло на корм низшим гоблинам. В один из дней к берегу причалили множество кораблей самых разных мастей. Почти на всех развевался чёрный стяг. Пираты не гнушались заключать сделки даже с гоблинами. Отродья якшаются с отродьями. За пару дней весь лагерь был переправлен на другой берег, почти все женщины осели в трюмах предателей человеческого рода. А потом на их шеи надели рабские ошейники, прикрепили к ним руки и всех прицепили к одному большому канату. Начался долгий переход сначала по степи, а затем по пустыне, на юг. Вдоль разлома.

В песках их окружила огромная армия, состоящая из десятков тысяч гоблинов. Пленникам давали какую-то дурно пахнущую бурду вместо еды и мутную и солоноватую на вкус воду. Многие дрались за эту подачку, что на взгляд Форста было совсем уж не по-человечески. Ольд всё время перешёптывался со своими людьми, и те разносили дальше весть, о готовящемся побеге. В костяк заговорщиков входили все уцелевшие воины отряда, пара пришлых мужчин и сам Форст. Они старались держаться вместе, но гоблины, видимо, поднаторевшие в подобных делах, то и дело перецепляли пленников, не давая заговору перерасти в бунт. Через пару недель рядом с Форстом остался только сам Ольд, они почти перестали разговаривать, и свели общение к переглядыванию и случайным фразам.

На очередном привале измождённым людям объявили, что те, кто сообщит о готовящемся побеге и укажет на подстрекателей, получит хлеба и чистой воды. Тут же несколько пленных начали кричать и показывать руками. Гоблины изрубили в куски обозначенных людей, и увели сдавших их, прицепив к общему канату в самом конце. Так как пленники исправляли нужду прямо в дороге, как придётся, в конце цепи рабы буквально шли по дерьму. Чувство юмора было не чуждо гоблинам.

Так Форст остался один. Пару раз рядом прицепляли "стукачей", и те вынюхивали, не готовится ли очередной побег. Сама мысль о том, чтобы за пайку предать свой народ претила ариму, но, видимо, те, кто продавал себя, свой народ, свою душу за кусок хлеба не знали, что такое честь. Или же им было безразлично. Форст всё чаще ловил себя на мысли, что начинает привыкать к плену. Чувство неистовой ярости, когда гоблины рубили подле него другого арима, притупилось. Чувство отвращение к тому месиву, что давали вместо еды, притупилось. Парень изо всех сил боролся с внутренним врагом, который осадил его разум и атаковал его волю, ибо с врагом внешним бороться возможностей не было.

Глава 6

Когда впереди показались вялые кусты растительности, Форст подумал, что это очередной оазис, и уже завтра их снова погонят дальше. Но еле собранные халупы сменились на плохо сколоченные трущобы, а затем и вовсе появились одно— и двухэтажные кривые домики, из камня и глины, что обозначало у гоблинов практически зажиточных горожан. Их всех затолкали в большой загон, огороженный со всех сторон какими-то хлипкими палками и жердями, коим наверняка отводилась роль непреодолимого препятствия, и полуразрушенным забором из глиняных кирпичей. Позже пришла толпа гоблинов в богато украшенных одеждах. Они вальяжно прохаживались среди полуживых от истощения пленников и повелительным указом перста забирали приглянувшихся.

На следующий день их повели во вторые ворота этой рабской стоянки. Выстроилась очередь. На выходе людей отцепляли от основного каната и распределяли по новым. Так отсеялись молодые и пожилые, которые несмотря на возраст смогли преодолеть путь под палящим солнцем пустыни. Женщины по красивше цепляли в отдельную связку, их продадут богатым вельможам в гарем. Толстых, увечных и уродливых уводили в сторону. К концу дня Форст оказался привязан к таким же, как и он — сильным и молодым мужчинам. Их сразу же побили и загнали на уже прилично огороженную территорию. По верху забора ходили гоблины при оружии, видно было, что к службе они относятся не наплевательски и спящими в карауле их не застанешь. Форст попытался заговорить с пленниками, но те отвечали неохотно, подозревая в нём соглядатаего гоблинов, и он прекратил пустые затеи.

Ещё через день их повели по городу, если эту грязную, воняющую отбросами и нечистотами огромную деревню, можно было назвать городом. Рынок рабов встретил непрекращающемся визгливым гомоном — пустынные жители неистово торговались за каждую медную монету. Но так как жадность гоблинов не имеет границ, то споры о цене на товар нередко перерастают в драки. А ввиду того, что купцы приходят на торг с телохранителями, то порой и в массовые побоища.

Связку, к которой был прицеплен арим, почти полностью купил какой-то крупный торговый дом Скаргардии. По крайней мере на мачтах огромного транспортника развивались вымпелы этой островной империи. Их всех палками загнали в трюм и заперли. Внутри корабля воняло нечистотам, места едва хватало на то чтобы лежать, а низкие потолки и шум под полом говорили о том, что под ними находятся такие же пленные, как они. Здесь он, наконец, услышал человеческую речь. Южное наречие отличалось по произношению от Общего, на котором говорили все западные королевства, но построение фраз было точно таким же. Так что ариму не составило труда понять, о чём говорили моряки между собой. Или же это дед во всём виноват, который вложил в бестолковую голову внука столь обширные знания о языке земель, в которых он, возможно, никогда бы не побывал.

Так он узнал, что те трущобы, в которых их купили, имеют название Пэль де Сет, что в переводе означало "Жемчужина пустыни". Это был большой и богатый торговый город, расположенный близ Тёплого моря. Форст улыбнулся. Если это жемчужина, то что тогда представляют собой остальные камни сего украшения? Транспортник шёл в Эмджуято — столицу Скаргардии, и прибудет туда где-то через две-три недели. А самое главное, что арим тут выяснил, то, что в команде есть блэки. Так называли себя люди с чёрным цветом кожи, жившие в основном на островах. Ему не терпелось увидеть хотя бы одного, ещё раз убедиться в том, что старик знал многое о мире и поведал сии знания ему. Это скрадывало усталый разум арима, пробуждало в нём дух приключений, и рабские оковы казались не такими, уж, рабскими…

Первая встреча с блэками вышла не такой, как он себе представлял. Дверь в трюм открылась, и внутрь зашли множество чернокожих мужчин. Одни разносили воду, другие их охраняли. Но вот боковая волна сильно пошатнула корабль, и блэк-разносчик оступился и упал, разлив бурдюк с жидкостью. Тут же два чернокожих охранника набросились на него и стали избивать короткими палками, которые носили с собой. После еле живого, его оттащили к цепи и приковали к остальным. Форст так и не понял, что это было. Акт устрашения, или же наказание за проступок. Блэк очнулся к вечеру, молча сел спиной к борту и обнял руками колени, ни с кем ни заговорив. Лишь во взгляде, который он бросал на аримов читалась дикая ненависть.