Как, например, можно атаковать противника заклинанием Заживление Ран? Смешно. Хотя… В имении де Ловерго он смог перенести свои раны на Сандра и его людей. Да к тому же ещё и усилил их. Вот только он себя не контролировал в тот момент и смутно помнит, что происходило. Как и тогда, с пиратами на Клыке. Впадал в какое-то безумие и тело изменившись само делало то, что требовалось от ситуации. Он лишь слегка направлял то существо, в которое он превращался в этот миг. Где-то в стороне, на задворках сознания. Существу хотелось пищи, оно было голодно, но тот голод не утолить мясом или овощами, только живая людская энергия могла слегка приглушить тот навязчивый зов. Зов Крови.
Форст внезапно осознал: «Вот же оно! Магия Крови[10]!». Арим начал лихорадочно припоминать, что он знает о ней, и вскоре обнаружил, что кроме сказок и баек об ужасных некромантах, приносящих в жертву тысячи людей для сотворения своих злобных заклинаний, толком ничего в голову и не приходит. А все упоминания о ней и самих магов, пользующихся этой силой — уничтожают с белого света. Значит, нужно разобраться самому, что есть Магия Крови.
«— Дай ему знание.
— Камню?
— Да. Покажи камню, что он камень, а не вода.
— А если я ему покажу, что он огонь?
— Камень расплавится, нужно лишь правильно воздействие. Информация преобразует материю», — вспомнился ему разговор с сэром Навилом.
Заклинание Искры как раз и показывает наглядно подобное воздействие. Вспомнив, как он поджигал грибы в пещере этим заклинанием, Форст достал нож, купленный в лавке ещё в Эмджуято, и легко провёл себе по ладони. На коже выступила кровь. Заклинание Заживление тут же восстановило целостность организма, а Форст снова резал себе руку. Миран уже начал странно поглядывать на господина, но ариму было не до того. Он, наконец, понял, о чём говорил учитель.
Магическое воздействие шло сперва на ауру и подсознание, и лишь потом, когда то давало команду зарастить повреждение, рука покрывалась розовым шрамом молодой кожи. А что если обратить процесс? Арим резко вскрикнул, а его спутники обернулись на голос. Сильная боль пронзила руку. Там, где мгновение назад находился розовый шрам, начали расползаться глубокие порезы. Форст тут же заживил их, и замотал кисть ветошью. На сегодня с экспериментами над собой покончено. Он получил в своё пользование ещё одно заклинание, и даже если повреждения организма не будут значительными, то боль, которая сопровождает воздействие, очень даже сильна. И это только кожа, а если подобное сотворить с внутренними органами? Например, с сердцем? Форст даже впал в ступор от своих мыслей. Разрывать сердечную мышцу даже не касаясь противника — теперь понятно, почему эта магия под таким запретом.
На стоянку они расположились поздним вечером. Забрели подальше в лес, соорудили небольшие щиты от ветра и навес из еловых лап. Форст с помощью магии развёл костёр, а по-другому сырой валежник бы и не разгорелся, и вскипятил небольшой котелок. Ужинали в тишине, в отблесках огня. Миран оказался более запасливым и припрятал вяленое мясо и пару мешочков с крупой. На островах большой популярностью пользовался рис. Он хорошо рос после сезона дождей, и его высаживал чуть ли не каждый второй крестьянин. Каша была хоть и пресной, но довольно вкусной, учитывая, что люди принимали пищу первый раз за день. Или за ночь?
Ветер тревожил верхушки сосен, мелкий дождь почти не приносил неудобства, устроившимся под обширными кронами, путникам. Стреноженные лошади устало фыркали в стороне, поедая скудную растительность. Бывший раб и призовой боец впервые за долгие годы спокойно уснул. Ни храп сокамерников, ни ночные проверки, ни издевательства надсмотрщиков, ничего в эту ночь не отвлекало его от сновидений. А тело его охранял молодой господин, один из лучших людей, встретившихся ему в жизни. Тот не раздумывая бросился помогать своему человеку. Такие поступки очень ценятся подобным Мирану, и тот отплатит ему той же монетой.
Илла тихонько спала, положив голову на колени Форсту и укрывшись походным плащом. Арим же в это время следил за округой и раз за разом отрабатывал новое заклинание на так неосторожно подошедшей к костру крысе. Маг был осторожен, применял лишь самые маленькие дозы энергии, которых хватало едва-едва на запуск цепочки плетения. Тут же заживлял нанесённые раны, но животное всё равно издохло от постепенного истощения и болевого шока. "Подобное заклинание хорошо для пыток, — подумал арим, — буду применять его крайне редко. Не хватало ещё прославиться некромантом. Тогда уж точно ничего не поможет".
В середине ночи он разбудил Мирана и передал тому смену. Утро встретило его сыростью и дымным и чуть тлеющим костерком. Форст тут же начал питать пламя своей магией, и волнующийся огонёк успокоился и начал методично поглощать свой корм: сухие ветки. Хотя, сухими их называл только Миран, который успокоился, увидев ровный огонь. Может, принял заслуги Форста за свои старания? Маг не стал огорчать спутника, но вместе с ним начал готовиться к походу. Когда проснулась Илла, они позавтракали и снова двинулись в путь.
Чем дальше они продвигались в глубь острова, тем меньше ощущался шторм, бушующий в море. Дождь здесь шёл не всегда, но лишь изредка. Сырость и влага ещё не напитала поля, дороги не превратились в промоины и овраги, и можно было увидеть крестьянина на телеге, везущего на торг свои товары. Хотя последнее — скорее минус, чем плюс. Встреча трёх всадников не пройдёт мимо ушей его друзей, и потому весть быстро разлетится. Сопоставить одно с другим командиру поискового отряда не составит труда, и погоня вновь возьмёт след.
В этот день сделали два перерыва на отдых, который требовался больше коням, чем людям. На второй Илла наконец начала разговаривать. У Форста отлегло от сердца, девушка не потеряна. Шок и боль потери не сломили её дух.
— Мы и не такое преодолеем, — подбодрил её арим.
— С тобой, хоть, на край света, — ответила она.
— Туда и идём.
Илла грустно улыбнулась и опустила взгляд. Форст замолчал, раздумывая над своими словами. Ведь, как ни крути, он прав. Раньше он и помыслить не мог, чтобы отправиться в такое далёкое путешествие, да ещё и в земли Тёмных эльфов. А тут, рассуждает так, будто делает это каждый день. Всё же пребывание в Чертоге его сильно изменило. И речь не о способностях, которые он открыл в себе, но о душе, помыслах и порывах. Пройдя путь от мести до любви, он всё меньше и меньше удивлялся происходящему с ним. «Будь впереди, чтобы боги тебя заметили!» — вспомнились слова деда, а тот знал, о чём говорил.
Вся следующая неделя прошла под знаком воды. Дождь, наконец, пришёл в эти края, задерживая всяческих путников. Распутица стояла такая, что многие речушки, превратились в полноводные реки, которые приходилось преодолевать вплавь. Плащи уже давно не сушились у костра, да и костры были редким исключением. Еду покупал Миран во встречных деревушках, Форст и Илла в это время обходили село большим кругом, чтобы никто не смог опознать их. Форст чувствовал, что нужно спешить, что вот-вот свершится что-то важное. С ним такое бывало, и он в последнее время полностью доверял своим чувствам. Так прошло ещё три дня. Набат в голове арима бил во всё, что попадалось под руку. Не выдержав тревоги, он предложил выйти на главный тракт и ускорить продвижение. Миран сначала не соглашался, но под его напором отступил.
Мощеная дорога пересекала весь остров, выходя из столицы с запада, и уходила на восток к горе Сталтоп. Тут не было рытвин и топкой грязи, через реки (и даже ручьи!) были прокинуты основательные каменные мосты, которые сдерживали ливневые потоки не одну сотню лет. Зато были постоялые дворы при небольших сёлах, расположенных вблизи главной транспортной артерии острова, не считая морских путей, конечно же. В одном из таких они и остановились на ночь.
Лошадей тут же подхватил под уздцы молодой паренёк и, поймав брошенный серебряник, увёл их в конюшню. Поклажу распределили на троих, чтобы закутанная в плащ девушка сильно не выделялась среди таких же мокрых и уставших мужчин. Форст и Илла, войдя в зал, даже не одарили хозяина взглядом. Тут же поднялись наверх по лестнице, а Миран, успокоив мужчину, оплатил комнату и проследовал за господином.